Продолжаем публикацию опроса, начатого в предыдущем номере. Литераторы в самоизоляции отвечают на два вопроса:
1. Насколько карантин влияет на вашу жизнь и творчество?
2. Как думаете, чем закончится эта история?
Евгений Водолазкин:
1. В жизни создаёт неудобства, творчеству способствует.
2. Всё успокоится.
Борис Евсеев:
1. Карантин – возможность увидеть свою и чужую жизнь по-иному. Скорбя, наблюдаю вспышки дурных страстей. Замирая, прислушиваюсь к себе. Хотя для меня этот карантин не первый. Хорошо помню 1970 год: Новороссия, Херсон, дым во дворах от сжигаемых писем из холерной Одессы. Военные с автоматами, оцепившие дома на проспекте Ушакова. Милиция у спусков к реке. Рвотно-кровяные закаты. И как венец – неделя в обсервации перед поездкой в Москву: голые стены, вкрадчивые медсёстры, никаких овощей и фруктов, зато каждый день натощак кислый «Рислинг», убивающий вибрион наповал. Паники не было. Было спокойствие духа и уверенность в преодолении. От этой уверенности и разумных мер холера быстро пошла на спад. В обсервации меня выручала привычка разучивать новую музыку без скрипки – просто положив ноты перед собой. Сейчас выручает новая книга рассказов. В ней герои движутся угловато и с опаской, словно жизнь содрала с каждого из них по семь шкур.
2. Любая болезнь сперва поражает мозг. И лишь потом захватывает тело. Трагизм нынешней ситуации не в очередной вспышке вируса, а в ослеплении рода человеческого. Тёмная сторона цифрового мира проявляет себя всё круче. Блогерня, костюмы, маски… Но этот чернушный карнавал скоро рассеется. Сегодня биологическую войну маскируют словом «корона». Назовите заразу – заразой! И вирус умрёт. Если взглянуть собственному страху прямо в зрачки – он рассеется. А истории о наших днях останутся.
Евгений Лесин:
1. Сильно. И всё сильнее и сильнее. Раньше, описывая ситуацию в России одним словом, многие говорили: воруют. Теперь, описывая ситуацию в стране и мире одним словом, многие говорят: страшно. Ситуация меняется с каждым днём, с каждым часом. И опыт СССР, того же Чернобыля, не помогает. Тогда мы были моложе, ничего не боялись: «Ах, радиация? Пейте портвейн». Я сейчас, конечно, тоже всем говорю: «Ах, коронавирус? Добавляйте в водку чеснок». Но самому-то страшно. А что до так называемого творчества… Ну, раньше писал про одно, теперь пишу про другое. Раньше – про «благоустройство», теперь – про карантин. Раньше – про чемпионат России по русскому хоккею, теперь – про чемпионат Белоруссии по футболу.
2. Очередным переделом мира и капитала. Сейчас ведь идёт не просто пир во время короначумы, сейчас – 4-я мировая война. Хотя в отличие от 3-й, холодной, непонятно, кто с кем воюет. Все воюют против всех, каждый за себя и все на одного. Зато враг – хотя бы лишь официально – один. И лозунг один: «За ваше и наше здоровье!»
Анна Гедымин:
1. На образ жизни – практически никак не влияет. Ведь сочинительство и редактура – вообще занятия уединённые. Поэтому, кстати, писателям легче приспособиться к карантину, чем другим людям. Помню, когда я была литредактором в интерьерных журналах «Салон» и «Идеи Вашего дома», меня пытались обязать каждый день ходить на службу, а не работать удалённо. Но эксперимент не удался: процесс выпуска журнала просто остановился. Потому что два часа я тратила только на дорогу туда и обратно, потом ещё час со всеми здоровалась, пила кофе, а там, глядишь, обед, после которого уже пора прощаться перед окончанием рабочего дня… Утрирую, конечно, – просто хочу, чтобы вы улыбнулись в нынешней напряжённой ситуации. Но то, что сосредоточенная замкнутость для меня благотворна, – чистая правда. И пишется в таком режиме хорошо, и думается. Да ещё домашние дела успеваешь поделать. Единственное – отложились выступления, презентации и фестивали, которые тоже составляют важную часть писательской жизни. Но можно и потерпеть. Лишь бы все были здоровы…
2. Меня близкие в шутку называют патологическим оптимистом – всегда верю в лучшее. И до сих пор это работало, даже в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях. Сейчас я тоже надеюсь, что удастся преодолеть беду с наименьшими потерями и достаточно быстро. Для этого, как мне кажется, в нашей стране всё делается очень грамотно. Однако оптимизм не отменяет ответственности. В магазин стараюсь ходить как можно реже, в маске, от прохожих держусь на расстоянии, часто мою руки. Это как на войне: всем нужно действовать сообща, единым фронтом – и тогда мы точно победим.
Валерий Попов:
1. Писатели к самоизоляции привыкли. Но сейчас серьёзность момента требует самых отчаянных твоих усилий. Может, ты «смотришься в зеркало» последний раз. Так будь прекрасен! С таким настроем и тружусь.
2. Чем это кончится – зависит от нас. Средневековая чума так испугала человечество, что оно ответило блистательным Ренессансом. Если мы сейчас не вздрогнем, не вдохновимся – дальше будет лишь виртуальная реальность, и не разобрать уже будет, то ли это жизнь, то ли такой дурной сериал – никакой разницы. Глядя на экран, видишь, что мы к этому почти пришли. Может, теперешний «атас» – это последний сигнал тревоги, «иерихонские трубы», которые мы обязаны услышать и спастись…