Рядом его жена, Варвара Савельевна. В тяжёлые годы первой трети XX века она не только вырастила семерых детей (в семье было ещё две дочери), но и дала большинству из них возможность получить среднее образование. В частые и продолжительные отъезды мужа на заработки в города она держала в своих руках весь жизненный уклад этой большой крестьянской семьи. Искусно ткала, вязала, мастерила обувь. Варвара Савельевна была глубоко верующим человеком, пела в церковном хоре, а в послереволюционное время взяла на себя и обязанности церковного старосты.
Жила семья Лабудиных в селе Вышково, под городком Лихославлем, в пятидесяти километрах от Твери. Имела двух коней, корову, несколько овец и коз, птицу, собственный разнообразный сельхозинвентарь, прялку и ткацкий станок, другую необходимую утварь. Но главной её гордостью после детей был статный дом-пятистенок, сложенный из неохватных брёвен и украшенный великолепными наличниками на окнах и по краям кровли.
Первым в 1907 году родился Николай. В селе его помнят как человека, ставшего вместе с сестрой Татьяной главной опорой родителей и в хозяйстве, и в постановке на ноги других детей. Он славился особым умением ладить с людьми, почему и был в 1930-е выбран председателем местного колхоза. Не смог он поладить только с верующими односельчанами и особенно со своей матерью, к гневу которой стал вольным или невольным (кто сейчас возьмётся утверждать?) исполнителем решения о закрытии местного православного храма. Николай Васильевич принимал участие в Финской войне, был ранен и обморожен. Летом 1941-го его снова призвали в армию, и в октябре он погиб под Москвой, оставив на руках жены шестерых детей.
Трагично сложилась судьба и родившегося в 1912 году Павла. Он был страстным любителем лошадей – сначала своих, а после вступления в колхоз, которому предшествовало «раскулачивание» Лабудиных, – колхозных. Однажды после продолжительной работы в поле Павел искупал своего любимого жеребца в пруду, тот заболел и умер. Приписали вредительство, хотели судить. Павел пытался покончить жизнь самоубийством – не из-за боязни суда, а искренне переживая по поводу смерти любимца и ущерба, нанесённого колхозу. Он выжил, но после этого сильно болел и вскоре умер.
С борьбой с «перегибами» коллективизации связано имя Владимира Васильевича, 1914 года рождения. Попав в жернова раскулачивания, Лабудины потеряли всё, созданное своим тяжёлым трудом. Перед высылкой Владимир написал письмо И.В.Сталину, о чём и заявил сначала в сельсовете, а потом районным властям в Лихославле. Высылку приостановили, а вскоре пришёл ответ из Москвы: семью не трогать, вернуть «жизненно необходимые предметы» и хлеб. Вернули далеко не всё, жили после этого некоторое время впроголодь, а потом вступили в колхоз.
Владимир окончил в Лихославле среднюю школу (почти ежедневно приходил домой за 13 километров помогать по хозяйству, а рано утром возвращался в город) и уехал учиться на лётчика. После московского аэроклуба его направили в Качинскую военную авиационную школу, которую он окончил в 1940 году.
Самолёт Владимира был подбит 24 сентября 1942 года в самом начале Туапсинской оборонительной операции, в бою с немецкими бомбардировщиками и прикрывавшими их истребителями, которые прорывались к стратегически важному аэродрому в Лазаревском. Все лётчики его звена погибли, но бомбардировщики к аэродрому не пропустили. Владимир Васильевич на горящем самолёте вернулся к своим, доложил о выполнении задания и через несколько часов умер.
Появившийся на свет в 1920 году Сергей отличался особенной физической крепостью и отличными умственными способностями. Тяготы сельского труда коснулись его в меньшей степени, но тем не менее с раннего детства он имел свои обязанности по хозяйству: выпас гусей, работа в огороде, сушка сена во время покоса. До восьми лет Сергей сидел «в няньках» со своим младшим братом, но зато был принят сразу во второй класс и через короткое время переведён в третий. Младшему же пришлось идти в школу в пять с небольшим лет, благо к этому времени Сергей уже обучил его чтению и счёту. В школе младший так и учился в одном классе с ним, но по своей программе, а Сергей следил за его успехами, причём следил строго. Сам он учился хорошо, думал стать врачом, но время потребовало другого выбора, и Сергей поступил в Казанское пехотное училище. После его окончания был отобран в воздушно-десантные войска, провоевал полтора года и погиб в декабре 1942 года в рейде по немецким тылам на западе Калининской области.
Младший из братьев Лабудиных, Василий, 1923 года рождения, встретил войну в Карело-Финской ССР, куда был направлен после педагогического училища учителем начальных классов. Добровольцем ушёл на фронт, с тяжёлым ранением попал в плен, дважды пытался бежать, но безуспешно. В мае 1945 года после проверки, к радости родителей, вернулся домой, получил пенсию. Но радость была недолгой: через пять лет последствия ранения, пыток и издевательств в плену унесли его в могилу.
Вот такая история братьев Лабудиных. Их вклад в Победу, если говорить о непосредственно воевавших, был разным с точки зрения конкретики военных будней и равным с точки зрения абсолютной меры, ибо этим вкладом была их жизнь.
Участницей Великой Отечественной войны была и одна из сестёр – Антонина, 1917 года рождения. Она окончила Тверской пединститут и в начале войны работала учителем в западных районах СССР. По партийной мобилизации сначала была направлена на строительство оборонительных сооружений Западного фронта, а потом до 1944 года работала на строительстве военно-полевых аэродромов. После войны она продолжила учительствовать и родила двоих детей. Сын стал капитаном первого ранга, дочь, моя жена, тоже учителем.
Думаешь о судьбе этого поистине великого поколения и поражаешься их воле к знаниям, стремлению к созидательной, наполненной смыслом жизни. Чтобы каждый день преодолевать пешком 26 километров в школу и обратно, жить зимой в съёмной комнате, имея на двоих в неделю краюху хлеба и два-три литра молока, и при этом учиться на «хорошо» и «отлично», нужна воля. Они и жили с мыслью «надо», «я должен». Кому «надо»? Почему и кому «должен»? Надо стране, считали они. Должен своему народу.
Так влияла на них общественная среда СССР 30-х годов, устанавливая иерархию ценностей и авторитетов, задавая мировоззренческие и нравственные ориентиры, формируя требования к жизненному выбору, соответствующие поставленной задаче. А задача была простая: любимая страна и родной народ должны жить свободно и счастливо. К 1970-м годам она была в значительной мере решена. Если бы не война, если бы такие, как они, не были на 90 процентов выбиты, она была бы решена раньше и лучше. Слабость воли многих наших современников, нередкая направленность этой воли во вред ближнему, а значит, в итоге себе самому, связаны – в этом у меня нет ни малейшего сомнения – именно с нынешним состоянием русского общества в целом, общим упадком русского духа.
Главным памятником семье Лабудиных в Вышкове до самого последнего времени оставался их дом. Последней его хранительницей была старшая дочь Татьяна. Но и после её смерти в 1972 году, проданный колхозу, он долго помнил их всех: суровых, но любящих родителей; жизнерадостных и полных надежд на будущее детей. Не вина дома в том, что теперь его в прежнем качестве нет, осталось только мёртвое строение с его очертаниями. Чужие руки есть чужие руки. Умер и сад, ещё несколько лет назад одаривавший потомков Лабудиных шелестом листьев и падающими в руки яблоками. Пока жива людская память, и, надеюсь, о простых крестьянских семьях, положивших на алтарь Победы всех своих детей, мы, общество, не забудем никогда.