Биография великого учёного и мыслителя – его книги и лекции
По особенностям своего характера, образу жизни и принципам научной работы историков можно разделить на разные типы: кабинетные учёные, лекторы, деятели-организаторы... Вариантов деления может быть множество. К Василию Ключевскому, одному из тысяч русских историков, применимо звание подлинно национального историка России.
Как А.С. Пушкин, первый подлинно национальный цельный русский писатель, вобрал в себя и отразил в литературе какие-то неуловимые токи народной души, так и В.О. Ключевский в эпоху зрелости русской историографии запечатлел эту душу в своих трудах.
Василий Осипович родился в семье сельского священника. Принадлежность к духовному сословию его дедов и прадедов – явление примечательное. В конце XIX – начале ХХ века не менее половины русских историков были выходцами из духовенства (пусть во втором-третьем поколении).
Пензенское духовное училище и семинария оказали сильное влияние на развитие Ключевского. Он, условно говоря, полностью вошёл в своё сословие и прилепился к нему душой. Неслучайно до глубокой старости Ключевский так любил преподавание в Московской духовной академии, несмотря на утомительные еженедельные поездки на два дня в Троице-Сергиеву лавру.
Ключевский твёрдо знал, что хотел быть только историком и учиться в Московском университете. Осознание этого пришло к нему уже в семинарские годы. В декабре 1860 года он уволился из высшего отделения семинарии под формальным предлогом слабого здоровья. Попытки начальства удержать способного выпускника успехом не увенчались.
В 1861 году в возрасте 20 лет (что довольно поздно для тех времён), сдав 16 экзаменов, Ключевский стал студентом. Он аполитичен и целенаправленно интересуется только учёбой, умеренно либерален.
Жизнь Ключевского – это, по сути, его труды. 1861–1865 гг. – время студенчества. 1865–1871 гг. – магистратура. 1872 г. – защита магистерской диссертации «Древнерусские жития святых как исторический источник». 1882 г. – защита докторской диссертации «Боярская дума Древней Руси». 36 лет преподавания русской гражданской истории в Московской духовной академии (1871–1907 гг.). 16 лет преподавания в Александровском военном училище (после С.М. Соловьёва в 1872–1888 годах) и 15 лет преподавания на Московских высших женских курсах с 1872 г. Но самое главное – с 1879 года кафедра и лекции в Московском университете, практически до самой смерти.
Пушкин советовал писателям учиться русскому языку у московских просвирен. Литераторам стоило бы послушать и Ключевского. Несколько поколений русского духовенства отразились в его языке. Подарок природы Ключевский использовал в полной мере.
По своему духу он был чужд организаторской общественной работе (деканская должность была явно не по нему), совершенно непригоден для публичной политики, далёк от философии, точных и естественных наук. «Человек-улитка», по собственным словам, замкнутый, мнительный и насторожено подозрительный к коллегам и ученикам – он расцветал на лекции.
У Ключевского было не просто редкое чувство речи. Он впервые изложил русскую историю подлинно русским языком. Исчезала граница между прошлым и настоящим. Внутренняя родственность времён являлась в цикле лекций Ключевского, словно в некоем национальном театре, где учёный был драматургом, оформителем сцены и единственным актёром-исполнителем.
Очень тихая, размеренная и очень небогатая внешними событиями жизнь. Можно сказать, что у него не было «биографии». Вся она – в книгах, которые учёный писал медленно, скрупулёзно изучая первооснову, шлифуя каждую строчку. Его отдыхом была рыбная ловля летом за городом да витийство в узких кругах учёных собратьев, отмечавших свои юбилеи и достижения. Он был малодоступен, просто одет, а потому представлялся широкой публике лицом загадочным и оригинальным.
Его лекции и статьи чаще всего были рассчитаны на широкие круги интеллигенции и студенчества, а не на собственно историков. Его вряд ли бы отличили от обычного обывателя. Невзрачная шуба, простой чёрный сюртук или, реже, форменный фрак, очки и дьячковская бородка – всё это роднило его с толпой москвичей. Экономность и даже скуповатость в быту – черта характера. Дома он часто ходил в каких-то потёртых кацавейках или старых кофтах.
Каковы идейные и структурные основы «Курса русской истории» Ключевского? Бесспорно, концептуальное влияние С.М. Соловьёва. Значительное влияние на взгляды Василия Осиповича оказал также другой его университетский наставник Б.Н. Чичерин. По складу своего мышления Ключевский был очень близок последнему: те же ясность и острота мысли, сила логики и отточенность языка, характерная дисциплина ума. Целый ряд специальных работ Ключевского был подсказан ему трудами Чичерина.
Впрочем, сама докторская диссертация Ключевского «Боярская дума Древней Руси» – это манифест новой исторической школы. Автор бросил здесь перчатку господствующей школе в русской историографии. Поставив себе целью написание классовой (социальной), а не государственной истории России, Ключевский связал это с историей старейшего правительственного учреждения Древней Руси.
У Ключевского понятие «народ» – сложный комплекс общественных отношений. Такой подход стал мощным рывком для отечественной истории.
Герой истории Ключевского – не героическая личность и не индивид, а общество и классы. Учёного интересовали не исторические события, а стихийные процессы истории, социальная эволюция, а не политическая история.
О школе Ключевского действительно можно говорить лишь очень условно, как, впрочем, и о любой другой школе в русской историографии. Но идейно его влияние на ХХ век нашей науки очень велико. Именно идейно-теоретические основы «Курса лекций» Ключевского, препарированные в духе большевизма, стали базой для восстановления советской исторической науки во второй половине 1930-х годов, именно тогда многие ученики его возвращаются в науку (С.Б. Веселовский, Ю.В. Готье…), а «Курс лекций» Ключевского переиздаётся в 1937 году. Социологизм стал важнейшим методом советских историков. Официально, впрочем, Ключевский считался буржуазным (то есть «допотопным») историком. Достижения же его были растащены на лоскутки и стали скучными научными штампами.
Немногие отважатся сегодня читать его пятитомник целиком. Та эпоха с её живыми спорами, открытыми и проклятыми вопросами давно канула в Лету. Но русская история в изложении Ключевского по-прежнему бесконечно интересна в своих деталях, фактах, мыслях и ощущениях. Вдобавок это последняя удачная попытка синтеза русской истории. Весь ХХ век России далее, увы, не дал нам более успешной и читабельной многотомной истории России.
Виктор БЕРДИНСКИХ, доктор исторических наук, профессор Вятского государственного гуманитарного университета