Уход Сергея Доренко с поста главного редактора радиостанции «Русская служба новостей» после назначения генеральным директором Арама Габрелянова не имел особого общественного резонанса. Никто не вышел на площадь, не объявил забастовку, и даже медийное сообщество приняло эту новость весьма прохладно. Однако за «добровольным уходом» скрывались жаркие обстоятельства.
Доренко объяснил невозможность сотрудничества с Габреляновым в своём фирменном хулиганском стиле: «Одна моя давняя подруга, которая со мной работала на телевидении в 1995 году, сказала: «Серёжа, ты никогда не выдержишь рядом с собой вызывающего кобеля, ты всегда постараешься его кастрировать, если же он не даст себя кастрировать, ты будешь драться. Если же ты почувствуешь, что не можешь победить, ты уйдёшь». Я либо кастрирую кобеля, либо дерусь с ним, либо ухожу. Но дружить с кобелём я никогда не буду, потому что я сам кобель!» (Lenta.ru)
Отставка «кобеля» вызвала громкий «лай» среди слушателей на сайте РСН.
– Наконец-то! Убрали этого хабальника! (Иван Юрьевич)
– Прощай, РСН, РСН и так долго продержалась вместе с Доренко, армянское радио слушать не хочу. (Андрей)
– Неверующий хохол Доренко вам милее Габрелянова-христианина? ...Габрелянов на Березовского не работал и оранжевых революций не устраивал, как Доренко. Сняли, да и хрен с ним, он не пропадает, через неделю будет лизать *** другому олигарху. (Коренной)... ...
Прошли неделя, месяц, слушаю я РСН и понимаю, что станция стала лучше, эфир – чище. Всё, что было хорошего, осталось. То, что в последние два года отвращало и заставляло переключиться на другую частоту, вместе с СД испарилось – воинствующее антиправославие, генитальная лексика, велеречивый похабный стёб, которым поливались подвернувшиеся под руку персонажи… А мне отчего-то стало жаль и Доренко, и особенно станцию. Ведь когда-то бывший телекиллер мог искупить свои многочисленные вины перед народом, Савл мог стать Павлом. Мог…
В сентябре 2008 года СД пришёл на Русскую службу новостей, чтобы строить демократическую альтернативу тотально-либеральному «Эху Москвы», в своём блоге он обратился с воззванием к «со-трудникам», оставшимся ему в наследство от политически безликих предшественников: «Я вижу группу людей, придавленных запретами и боящихся расстрела СМЕРШевскими заградотрядами. <…> А где умных взять? Россиецентричных? Но критичных? Спорящих? Не принимающих на веру?...
Вот эхомосковцы в массе – работают в рамках американского глобального проекта и невозможно тошнотворны бывают другой раз сообщничеством, подельничеством и соучастничеством, когда говорят с каким-нибудь эспоэсовцем».
Это СД – о редакционной политике «Эха», о которой он хорошо осведомлён, так как был эхомосковцем четыре года. Действительно, почему «американоцентричной» радиостанции в том же информационно-разговорном формате не противостоит столь же профессиональная, но пророссийская станция? Где взять молодых, умных, «россиецентричных» журналистов, если почти всё медийное сообщество с 90-х заточено под «Эхо»?
Заметим в скобках, что начинавшаяся как станция интеллигенции после покупки её Гусинским, она очень изменилась. И как бы Алексей Алексеевич Венедиктов ни отрицал ангажированность «в рамках американского глобального проекта», «Эхо» в этом смысле ещё круче «Свободы», которую Госдеп закрыл за ненадобностью, – зачем тратить деньги американских налогоплательщиков на «Свободу», когда есть «Эхо», которое содержит Газпром?
Какие бы мерзости типа войн в Ираке или на Балканах ни происходили в мире, они всегда отстаивали интересы США. А уж тамошние недавние президентские выборы сопровождали, как родные. Причём склонялись в своих симпатиях к кандидату Ромни, который назвал Россию врагом США номер один. Смешно также было, как самоотверженно они защищали иностранных агентов, не теперешние НКО, а натуральных шпионов от Платона Обухова до Игоря Сутягина, даже когда последний сознался в работе на ЦРУ. Так что тут трудно не согласиться с Сергеем Леонидовичем.
И вот он с жаром бросился строить демократическую альтернативу «Эху». Владимир Карпов, который работал ведущим на РСН ещё до прихода СД, вспоминает: «У меня было множество причин ненавидеть Доренко. В 2008 году он обрушился на РСН как стихийное бедствие. Увольнения, «расстрелы», зачистки, новые люди... Чего он хочет? Куда ведёт? Полгода сидел на чемоданах и ждал увольнения. Игра на гитаре в его кабинете перемежалась громогласными возгласами: «Я хочу, чтобы испанская спина! Будьте тореро! Держать спину! Понимаете?!» – я ничего не понимал. Меня лишали эфира, грозились изгнать и никогда толком не объясняли, что нужно и как нужно. Привычных ориентиров не было, а ориентироваться на главного редактора было бессмысленно. Я был вынужден начать говорить то, что думаю, а не думать, что говорить. После этого у меня появилось место в эфирной сетке...»
То есть молодые ведущие (чаще всего это были хваткие провинциалы, не заражённые снобизмом журфака МГУ) перестали бояться чего-либо, «держали спину» и заговорили о том, что их на самом деле волнует. К тому же СД отважно приглашал на РСН известных, журналистов, которых в качестве постоянных ведущих на «Эхе» представить было невозможно: Никита Кричевский, Александр Дугин, Владислав Шурыгин, Сергей Ильин, Игорь Виттель, Леонид Володарский, Андрей Бунич, Константин Ковалёв-Случевский, Максим Замшев, Марина Юденич, Игорь Воеводин, Андрей Фефелов и другие, олицетворявшие антилиберальную альтернативу.
О ещё одном крайне важном демократическом факторе на доренковской РСН рассказала Александра Красногородская. Та самая, что на пресс-конференции президента задала вопрос про «всяких сванидзе, доренок и познеров», которые «ругают Русскую православную церковь и поднимают вопросы, разжигающие межнациональные конфликты», за что вскоре была выгнана со станции. Александра не стала сводить счёты с поверженным «альфа-самцом»:
«Мне кажется, Доренко всё-таки поднял РСН. И, как он заявил в одном интервью, он создавал новый формат радиоэфира, когда корреспондентом радиостанции становится каждый слушатель. Работать с этим было очень интересно. Всегда можно было получить комментарий от «главного эксперта», на связи всегда был тот, кто работал, видел, умеет, встречался, знает – по теме эфира. Поднимали тему продажи наркотиков на станции метро «Комсомольская». В эфир позвонили те, кто в теме, причём так и говорили «я – наркоман». Нам пришло около сотни смс с адресами точек. В итоге началась конкретная работа совместно с ФСКН… Звонили космонавты, бомбилы, проститутки, учёные – когда ведущий просил позвонить тех, кто в курсе.
Стиль РСН стал особенным, не похожим на другие радиостанции».
Такой стиль был и на «Эхе», когда оно было ещё демократическим, у дозвонившихся слушателей тоже была возможность задать острый вопрос и высказать в эфире свою точку зрения, но постепенно, по мере того как политическая физиономия «Эха» все более заплывала олигархическим жирком, ведущие вслед за главным редактором всё чаще стали высокомерно обрывать звонивших, причём в выражениях, из которых самым мягким было: «Аптека за углом!» Кончилось это тем, что эфирные включения слушателей вполне авторитарно сократились до минимума, поощрялись лишь «идейно близкие» звонки… А на РСН дискуссия со слушателями любых взглядов стала принципом построения большинства программ. И это постоянное общение с народом воодушевляло. У затурканного большинства появилась своя станция.
Через год по рейтингу РСН стала догонять, а через два даже иногда перегонять «Эхо».
Что же случилось потом? Почему крутой подъём прервался и профессионально отлаженный эфирный корабль РСН стал вихлять и заваливаться в смрадные эфирные ямы?
Дело в личных качествах Доренко, в его «альфа-самцовской» завистливости и ревности? В восприятии сотрудников как личных соперников?
С РСН ушли все приглашённые журналисты, которые создавали АЛЬТЕР ЭХО (об этом я подробно писал два года назад в заметке «Сергей Доренко как зеркало русской дегралюции» ( «ЛГ» , № 30, 2011), вместо них пришли Ирина Хакамада, Игорь Чубайс, Ирина Карацуба и Леонид Гозман, последние гнали такую либеральную пургу, которую и на «Эхе» редко услышишь, а самого Доренко в «Подъёме» стало колбасить, как чёрта при крестном знамении…
Так чем объяснить его вопиющую непоследовательность? Внешним давлением? Патологической беспринципностью? Социальной принадлежностью к компрадорской буржуазии?
Он сам ответил на этот вопрос в помянутом воззвании к «со-трудникам», завершив его страстным пассажем про эхомосковцев.
«Заклинания и признания в любви американскому глобальному проекту окрашены в цвета натруженного восхваления ценностей великого европейского буржуазного гуманизма, про которые уж и в Европе забыли местные пропагандисты. И вот с этими человеческими отбросами я якшаюсь уже десятилетия, представляете?
Дело ещё хуже – я один из них».
Последнее признание – ключевое.
Теперь «один из них» вернулся к родным «отбросам». Недавно он был нежно встречен на «Эхе» в «Особом мнении», где заявил, что если ему не дадут станцию (да кто ж ему теперь даст? – А.К.), то он будет «проситься в ведущие «Эха».
То есть теперь он, войдя в кабинет Венедиктова (или в какой-нибудь другой кабинет на Арбате), может отрапортовать: «Ваше превосходительство, задание выполнено. Идея альтернативы «Эху» благополучно угроблена! Радиокиллер Доренко».
Однако угроблена ли? Русская служба новостей отмобилизована и может ещё послужить русским, как любил называть всех граждан России Сергей Доренко. Была бы воля. Политическая.
