Олеся Николаева

Вселенской Церкви комиссары,

въезжают в Киев эмиссары.

Здесь будет новый экзархат.

Въезжают в Киев с видом главных.

И от смущенья православных

ликует униата взгляд.

О, византийская забава –

вдруг написать налево справа,

лукавый выставить испод.

Въезжают в Киев господами,

с приклеенными бородами

и чисто выбритые под.

Раскольничью фиоритуру

простец заметит ли? Иль сдуру

полезет в пекло под горой?

Поймёт ли потаковник – ну же! –

на горле Церкви туже, туже

смыкает пальцы Рим второй?

Какой туман! Какая смута!

Власть ложным пафосом надута

Господнего временщика.

Пусть канет всё,

как день вчерашний, –

Константинопольские шашни

и флорентийская тоска.

То алчный глаз, то льстивый голос,

но каждый пересчитан волос,

и вьётся по ветру труха.

И нам не пожелать иного,

ведь любит вечная Христова

Невеста только Жениха.