Он был последним председателем Комитета партийного контроля. В 1989 году Горбачёв совершил роковую ошибку: начал курс на демонтаж партийной вертикали. Грозную должность упразднил. Тут-то всё и повалилось. Ни советы, ни появившиеся весной 1990-го президентские структуры не могли спасти ситуацию. В экономике слово взял криминал, в межнациональных отноше­ниях – экстремисты.

Пуго верил в жизнеспособность партийных структур и КГБ. До поры до времени он и представить не мог, что генеральный секретарь решил разнести в черепки фундамент Советского государства и общества. Ведь вся жизнь и карьера Михаила Горбачёва прошли в партийном измерении, от кабинета к кабинету.

Ещё в 1985-м молодой партийный лидер Латвии Борис Пуго слыл сторонником перестройки. Система нуждалась в обновлении. Преобразования давали толчок развитию страны и в конце сороковых, и в середине шестидесятых… Но – преобразования, а не борьба на уничтожение с собственной тенью…

Его отец – из латышских стрелков. Про них сейчас и в России, и в Латвии пишут всё чаще с проклятиями. А Карл Пуго был верен своей идее и в подполье, и в Коминтерне, и во главе Рижского горкома, когда Латвия уже стала советской республикой. Как реликвию он хранил партбилет, который прятал в пятке сапога. Красная книжка в форме пятки… Сын подхватил отцовское знамя. Борис Карлович – из профессиональных управленцев, умевших добросовестно выполнять административный долг. И потому, когда перестройка вошла в стадию безумия, он оказался в стане тихих противников радикализма. Беда, что они и тогда считали своим вождём Горбачёва. И Михаил Сергеевич то и дело давал понять, что вот-вот он окоротит неистовых ревнителей непродуманных перемен. Гроссмейстер перестройки играл сразу на нескольких досках и в конце концов переиграл сам себя. Но и вся страна потерпела поражение.

Каково было терпеть художества закатной перестройки человеку, для которого понятие «честь чекиста» – не пустой звук? Он держался дипломатично, сдержанно. Горбачёву импонировала пунктуальность министра внутренних дел, он понимал, что может на него опереться в случае «генеральной тревоги», которая становилась всё вероятнее. Но Пуго был верен Горбачёву в силу партийной дисциплины. А её первый и последний президент Союза отменил самолично. C мая 1991-го «охранители» боролись за Советский Союз, за трёхсотмиллионное единство социалистической державы, за четыре буквы – СССР. Дальнейшее памятно многим. Отчаянная попытка остановить распад страны. Министр внутренних дел СССР Борис Пуго вошёл в состав ГКЧП – обречённого отряда, которому не хватило умения работать на публику. Сегодня всё слышнее упрёки: слишком робко они защищали Союз, слабаки… Но Пуго хотя бы открыто выступил в защиту державы. А мы? Трагедия в том, что защитники Союза не ощущали всенародной поддержки. Слишком многих из нас в те дни привлекали фальшивые бриллианты. А Пуго предупреждал. И оказался прав. Хотя и не сумел защитить завоеваний отца. Тем летом в прессе его называли «главарём хунты». Некоторые ораторы из числа тогдашних властителей дум унизились до издёвок над гибелью министра… Историческая правда состоит в том, что не сберегли СССР мы все вместе, а застрелились они, муж и жена Пуго, Борис Карлович и Валентина Ивановна.