ПОЭЗИЯ МОЛДАВИИ

Олеся РУДЯГИНА

Поэт, публицист. Стихи печатались в республиканской и зарубежной прессе, коллективных сборниках; антологии «Современное русское зарубежье» (Москва), в журналах: «Кодры» (СП Молдавии), «Балтика» (Эстония), «Юность», «Дети Ра», «Новая юность» (Россия), «Новая Немига» (Беларусь), альманахе «Братина» (Москва) и др. Автор пяти поэтических книг. Член СП Молдовы. Председатель Ассоциации русских писателей РМ. Учредитель и главный редактор журнала АРП РМ «Русское поле».

Лауреат Пушкинской премии (Кишинёв, 1999 г.).В 2010 году получила специальный приз Международного литературного конкурса «Русская премия» – «За вклад в сбережение и развитие традиций русской культуры за пределами Российской Федерации» (Москва).

Награждена почётным знаком Международного совета российских соотечественников «За вклад в укрепление сотрудничества с Россией».

Работает в телерадиокомпании MOLDOVA-1. Преподаёт в Славянском университете на кафедре журналистики.

* * *
Вот не забыть под подушку блокнот
и карандаш
мне сегодня приснится
песню диктующая синица
всё восхищавшаяся журавлём
ах ну и что размах крыл не тот
но и не станет морочить лисица
кашей в тарелке
пусть песенка снится
что узнают в марте с первых трёх нот

БЕЗ СНЕГА СНОВА
…ты всё тень-тень о весне
но впереди февраль
отёчный невротик мавр
выматывающий душу

о хоть бы какой сюжет
но только не этот нет
пошли мне зима платок
тряси меня страсть как грушу

иди мой герой на плеск
Офелии на прибой
болотные огоньки
вплетённые в гриву ивы

заслушайся сквозняком
пространства чужих чужбин
чу йориковых глазниц
свистящие переливы

найди же душа портал
порт алый от пар… причал
где встретятся с братом брат
убившие здесь друг друга

вильям тот другой шекспир
сзывают друзей на пир
и упадает снег
на
вий опускает век…

* * *
надежды нет
но есть надежда
в иных неношеных одеждах
когда-нибудь влететь
на огонёк
присесть на подоконник
что промок
от часто поливаемых цветов
того кто без неё
не одинок
и знаешь есть такой особый запах
у вечера весеннего почти
когда здесь зимовавшие грачи
с полей недальних шумно возвратятся
и в кронах обустроясь на ночлег
всей стаей смотрят из-под синих век
на копошащихся внизу людей
смешную горечь куцых наших дней…

* * *
Какой бы долгой ни была зима,
Мне ею, – всё одно, – не надышаться.
Когда душа униженно нема,
Пойдём на саночках, мой свет, кататься!
Квартал столицы замер и поднял
Лицо домов своих одноэтажных
Навстречу снегу, и ничтожно мал
Груз суеты, счетов, дел архиважных
Сейчас. Сей миг. (Мой детский Кишинёв,
Ты сколько б в европерья ни рядился,
А будешь мил, а будешь вечно нов
Неновизной, – для тех, кто здесь родился!)
По улочке заснеженной ночной
Неспящих двое меж деревьев бродят:
Свирель метели, нежности прибой,
Подснежники, что лишь в душе находят…

* * *
что снег последний
  уходящий
мне напоёт
свинцов небес почтовый
             ящик
птиц вещих слёт
пророчеств чёткие
  цитаты
судьба ясна
сквозь неизбывные утраты
грядёт весна

ИВОЛГА
От птицы до звезды –
подать  крылом.
От птицы до звезды –
мгновенье лета,
Когда, прильнув
к дыханию рассвета,
Душа моя не помнит о былом.

Любить тебя.
От птицы до звезды,
не меркнущей
в луче зари неспешном,
жизнь пролегла
в сиянии кромешном –
цветущие и певчие сады…

Вика ЧЕМБАРЦЕВА

Поэт, прозаик, переводчик. Родилась в Кишинёве. Окончила факультет маркетинга и факультет психологии. Член Ассоциации русских писателей  РМ. Участница форумов молодых писателей России (2009–2011), V Ереванского форума переводчиков стран Балтии и СНГ. Лауреат и дипломант многих международных литературных премий и  конкурсов. Печатается  в литературных журналах России и зарубежья. Автор поэтической книги «Тебе…» (Кишинёв, 2010).

время расстояния
когда так долго нет тебя.

летят стрекозы декабря,
мелькая снежными крылами.
замёрзший ворон свой обряд
вершит над голыми ветвями.

упрямство зелени травы –
отчаянная вера в лето –
так бьётся птица в тесной клетке
груди. Мой день совсем отвык
от красок – серость, маета,
и мерить время расстояньем,
пока в весеннее закланье
не бросят солнечный пятак.

косноязычие ветров –
попутчик нудный – до апреля,
болтливой смоется капелью
зимы тоскливое тавро.

летят стрекозы декабря,
мелькая снежными крылами.

пока так долго нет тебя,
я мерю время расстояньем.

пятое время года
лужистый студень зимы – это память
дождей
солнечной охры и белого пепла туманов
в талой воде отражается небо с изъяном
словно в расколотом зеркале –
к счастью? к беде?

клином графитным, где вычертил твой
карандаш
голые руки ветвей на пергаментной сини
грифель сломался в страницах альбома
о зимах
кистью по листьям – весна – акварель
и гуашь

северней снега на сердце… и десять причин
пить брудершафт с несудьбою и быть
несвободным
каевы кубики – время – из пальцев
холодных
падая в вечность, увы, не способны лечить
десять по десять причин –
получается сто
можно ли дважды войти в обмелевшие
воды?
будем скитаться по пятому времени года
ты – по дороге на запад, а я – на восток

писатель
Туман белее снега с Арагаца,
и девственно чиста твоя страница –
беседа букв и болтовня глаголов
остались за порогом кабинета.

По улице плывёт большая рыба.
Молчит и тонет, вязнет в зимнем иле,
то вздрогнет чешуёй зонтов неровно
от городского шумного прибоя –

блуждает взгляд в окне… Остывший кофе,
раскрыта «Капля мёда» Туманяна,
срывают тишину секундной стрелкой
часы, и не написано ни строчки.

О, этот долгий сон, длиною в зиму,
когда тоска совсем невыносима
и сумерки скользят по стенам комнат,
когда её лица уже не вспомнить…

бессонничное
по краю сна крадётся лунный штрих,
и откровенья звёздных многоточий
колеблют небеса – как чей-то почерк
неровною строкой выводит стих.

и хочется и жить и быть и я
бессонницу свою кричу по-птичьи
гортанно и молитвенно о личном,
натягивая жилы бытия.

Сергей ПАГЫН

Поэт, автор стихотворных сборников «Обретение», «Прогулка в ноябре», «Сверчок в радиоприёмнике», член Ассоциации русских писателей Республики Молдова. Живёт в г. Единцы.

Родился в 1969 году в молдавском городе Единцы в семье служащих. С 2000 года является главным редактором регионального периодического издания «Норд-инфо».

Стихи публиковались в молдавской прессе, в газетах «Литературная Россия» и «Кстати» (Сан-Франциско), в приложении «Литературной газеты» «Евразийская Муза», в журналах «Знамя», «Дружба народов», «Дети Ра», «Литературный меридиан», «Русское поле» (Кишинёв).

Финалист и дипломант международного конкурса имени Н. Гумилёва «Заблудившийся трамвай» (2010), лауреат премии «Молодой Петербург» (2011).

* * *
Смерть, как мальчика,
возьмёт за подбородок.
«Снегирёк… щеглёнок… зимородок… –
скажет нежно, заглянув в глаза.
– Ну, пошли со мною, егоза».                                                               

И меня поднимет за подмышки,
и глядишь: я маленький – в пальтишке
с латкою на стёртом рукаве,
с петушком на палочке, с дудою,
с глиняной свистулькой расписною,
с мыльными шарами в голове.

А вокруг – безлюдно и беззвёздно…
Только пустошь, где репейник мёрзлый.
Только вой собачий вдалеке.
Только ветер дует предрассветный.
И к щеке я прижимаюсь смертной,
словно к зимней маминой щеке.

* * *
К стуже закружилось вороньё…
Ввечеру снимаю я с верёвки
детское подмёрзшее бельё –
рубашонки, чепчики, пелёнки.

Снег хрустит, растаявший слегка
за день тёплый, хлопотный,
 субботний…
Как судьба, находят облака,
словно знобкий промысел Господний.

И стою, прищепку раздвоив,
на краю глубокого сиротства,
так свежо и остро ощутив
радость запоздалого отцовства.

Будто котик вербный в январе
приютился на моей ладони…
И качает ветром во дворе
на резинке варежки сыновни.

* * *
Рай похож на огромный пломбир:
сколько света вокруг, сколько снега!
Валерий Прокошин
В снегу, в свету,
в божественном пломбире,
где облака сияют, как фольга,
приснится: столбик освещённой пыли
по воздуху плывёт издалека,

где мрак щелист,
где горклый дух барачный,
где в дрёмах промельк милого лица,
где на берёзе тонкой и прозрачной
надсадный крик замёрзшего скворца,

где скука детская – сестрица дорогая
на сердце налегающей тоске –
глядит в окно немытое, катая
стеклянный шарик  в маленькой руке.

* * *
Холстину бытия словами расшивая
вслепую, наугад, с изнанки ли, с лица,
я говорю: «Зима…Зима –
без дна и края,
и мелкий снег в окне
летает без конца».

Я говорю: «Дымя, горит моя тревога
сырою берестой»…
И светится во тьме
немыслимый узор, который виден
   Богу,
но в плоскости моей, увы,
не виден мне.

* * *
   С.Т.
В нехоженом небе –
  представь
на мгновенье –
шиповник,
заката откос
и мы за столом,
и у наших коленей
слоняется времени пёс.

Мерцающий праздник
на рюмочных ножках,
креплёное счастья вино,
холщовая скатерть,
и вензель на ложке
значенье утратил давно.

И бабочку грусти, что кротко
       сидела
у вечности в твёрдой горсти,
спугнёшь ненароком,
 промолвив: «Стемнело…
И надо бы лампу нести…»

И грусть запорхает, легонько
   касаясь
морщинистых лбов, и в ночи
к земле, словно тропкой, пойдём,
спотыкаясь,
лучом поминальной свечи –

к дверям и оконцам субботнего рая,
где те, кого нету родней,
сухие рубашки с верёвки снимая,
играющих кличут детей.

Леонид ПОТОРАК

Родился в 1994 году в Кишинёве, где и живёт. С раннего детства рисует и сочиняет. Победитель конкурса «Молдова – страна русского мира» (объявлен РЦНиК в РМ; номинации «Поэзия» и «Видеодебют»; Кишинёв, 2010), Республиканского литературного конкурса для молодых «Взлётная полоса» (номинация «Поэзия») на приз журнала «Русское поле», проведённого Ассоциацией русских писателей РМ (2011); получил специальный приз жюри на московском международном конкурсе «Журавли над Россией» – «Дружбу славлю, сплотившую нас против фашизма»! (2012).
Публиковался в журнале «Русское поле».  Член АРП РМ.

С НАСТУПАЮЩИМ
Я знаю, с ударом часов остаётся всё то же,
И до новогодней, и после – такие же ночи,
Но смутное чувство, с надеждой до ужаса схоже,
Всё вертится, вертится в сердце навязчивой строчкой,

Ещё один год налетел сквозь вокзальную морось,
Ещё один путь позади – не жалей о разлуке,
Заходим, родные, не будем задерживать поезд,
Махнуть бы всем тем, кто остался, но заняты руки,

Грядущего праздника слышится шаг торопливый,
Проводим и встретим, и вдруг осознаем: как просто,
Не рифмой одной, не одною любовью мы живы,
И жизнь – невысокая, но драгоценная проза,

В охапке держа всё и всех, без кого мы не можем,
Со смехом черты новых лет замечаем друг в друге,
Движение поезда с жизнью до ужаса схоже,
За поручень взяться бы крепче, но заняты руки.

* * *
Я иду по строчкам нотного стана.
Вдоль по рельсам нот незнакомой пьесы.
Не сложна ли музыка для начала?
Что-то вы задумали, мой маэстро?

Я спросил бы: что там у нас в программе?
И со сцены вам каковы на вид мы?
Но из зала голос не долетает,
Или глушит радио все молитвы.

И не занимал бы в партере место
Да не слушал вовсе бы, только знаешь:
Есть ещё под пальцами у маэстро
Верная улыбка потёртых клавиш.

И, не слыша публики, он спокоен,
И стучит стаккато безумный гравий.
Эта жизнь глуха, как старик Бетховен.
Но играет, Господи, как играет.

СВЕРХУ ВНИЗ
Не правда ль, было иногда,
Что в час после заката
Мы слышим, как летит Земля,
Гонимая куда-то.

И если ночью мысль вольна
Расстаться со стенами,
Пусть нас несёт она туда,
Где лайнер спит в тумане,

Где пассажиры стаей птиц
Глядят, как светлый остов
Материков уходит вниз,
Сворачиваясь в звёзды,

И все, кто есть внизу, кто ждёт,
Порой того не зная,
Ведут сквозь бездну самолёт
Пунктиром ожиданья.
И есть одна, не всё ль равно,
Кто именно, которой
Доверен воздух, ночь, окно
И ровный гул мотора.

А впрочем, верно, не одна.
Она подобна прочим,
Мы не знакомы с ней, она
Лишь единица ночи,

Глядит, как меркнет ряд огней,
И тьма в окне всё шире,
И твёрдо знает – дело в ней,
Одной не спящей в мире.

ОДНА ИСТОРИЯ
Не раз было пройдено поле
До нас, но и это – пустяк;
Мы жили не там и не столько,
Но встретились именно так.
И пусть нас сводили не звёзды,
Не вовремя – это не зря,
Ни поздно, ни рано, а просто
Отдельно от календаря.
И виделось в свете лучины
И в чаде мостов и лесов,
Как мало упало песчинок
Сквозь строгую склянку часов.
Какая великая смелость
У искры над первым костром.
…Ах, как бы порою хотелось
Не вспомнить, что было потом.
А было: безумие века,
Сомненья, любовь, нелюбовь,
И вспять обращённые реки,
И пепел жилищ и садов,
И эти весенние листья…
Казалось – а было ль, Бог весть, –
Вне возраста, времени, жизни…
Наверно, не с нами. Не здесь.