Юкка Малека. На четыре угла. – М.: Гаятри, 2008. – 192 с. с ил.

В коротеньких рассказах-притчах, одновременно наивных, абсурдных и трогательных, обитают на равных правах персонажи старинных русских сказок и слегка, а то и очень даже маргинальные жители нынешней Северной столицы. Те самые, у которых постоянно «свистели раки, кусались локти, виднелись уши». При здешней плотности тайн и чудаков на квартал про каждую улицу и даже промзону можно рассказать сказку, да такую, что Андерсен обзавидовался бы. «Площадь он выбрал, тыча пальцем в последнюю карту, не самую главную и подальше от центра, такую площадь, которой ещё не дали названия, совсем маленькую и невзрачную площадь… Очертил круг, махнув в воздухе длинным бревном, чтобы окончательно убедиться в том, что нет рядом ни одной нелепой, заблудшей души, и когда бревно не встретило препятствия, воткнул его острым концом в пульсирующий площадной пуп… Стаскивал дерево в центр, толкал, складывал, укреплял… Только так и можно было поселиться в этом городе». Может быть, и впрямь крейсер «Аврора», невские русалки, сфинксы и прочие коренные питерцы разной степени мифологичности рассказывают друг другу именно такие сказки. Про человека, убившего поцелуем собственную тень, про дом, самостоятельно отыскавший среди множества дорог заплутавшего хозяина, и про чудака, который раз в полмесяца играл в художника – рисовал на себе тельняшку. Ясное дело, а как ещё в городе митьков можно играть в художника?..