ЮБИЛЯЦИЯ

На вопросы «ЛГ» отвечает автор первой биографии Владислава Ходасевича Валерий ШУБИНСКИЙ

– Любители биографий великих людей знают вас как автора превосходных книг о Николае Гумилёве, Михайле Ломоносове, Данииле Хармсе. И вот в петербургском издательстве «Вита Нова» выходит биография Владислава Ходасевича, так удачно совпавшая со 125-летием со дня его рождения. Почему выбран именно Ходасевич? Только в связи с юбилеем или критерии выбора были другими? Как вы вообще выбираете своих героев?

– Когда девять лет назад издательство предложило мне поработать над биографиями и я после некоторых колебаний согласился, мне пришлось выбирать из существующего издательского плана. Хармса мне просто предложило издательство – может быть, зная, что когда-то я чуть-чуть занимался обэриутами в, так сказать, краеведческом аспекте. А Ходасевич – это уж всецело моя собственная идея.

– По сути дела, это первая выходящая в России биография Ходасевича. По предыдущим вашим книгам знаю, как дотошно вы работаете с источниками. В какой степени вашу книгу можно отнести – неформально, по подходу к делу и текстологическому оформлению – к академическому изданию, а в какой – к массовому?

– Это не только российская, а вообще первая биография Ходасевича. Более того, первая монографическая книга о Ходасевиче, выходящая в России, не считая небольшой книжки И. Сурат о его пушкиноведческих штудиях. Однако моя книга – не академический труд. Хотя из всех написанных мной биографий эта, наверное, самая фактологически основательная. По крайней мере я к тому стремился в меру своей квалификации.

– Петербургское издательство «Вита Нова» выпускает в основном роскошные подарочные издания. Ваша новая книга в том же ряду? Кто из художников её оформлял? Много ли в ней иконографического материала?

– Иллюстративным материалом занимался Виктор Наумов, известный коллекционер. Даже в сравнении с другими изданиями «Вита Новы» книга обильно иллюстрирована и многие материалы эксклюзивны.

– Какими источниками пользовались на этот раз? Назовите хотя бы основные. Довелось ли работать с архивами?

– Думаю, перечислять опубликованные источники не стоит – их слишком много. Из шести или семи архивов, в которых я работал, в первую очередь стоит указать Российский государственный архив литературы и искусства в Москве, где есть особый фонд Ходасевича. Значительная часть хранящихся там материалов, в частности писем, не опубликована.

– Чем примечательна биография Ходасевича? Известно, что человек он был не только необыкновенно зоркий, но и чрезвычайно желчный. Открыли ли в процессе работы что-то для себя совершенно неожиданное?

– «Ядовитость» Ходасевича, как и подчёркнутая мужественность, «конквистадорство» Гумилёва, была, на мой взгляд, формой самозащиты хрупкого, уязвимого человека. Поэт – вообще обычно уязвимое существо. Судьба Ходасевича – это спор человека и художника. Художника, который то презирает «земной жребий», то завидует ему, то пытается его для себя принять… Это, кстати, и один из центральных мотивов его творчества.

Есть и другие важные аспекты, касающиеся, например, политики. Путь Ходасевича в этой области был очень сложен, извилист: в какой-то момент он сочувствовал Советам, потом оказывался в оппозиции слева (отвергал НЭП!), потом – в очень правом, «белогвардейском» лагере. Это всё нуждается в понимании, истолковании…

Что оказалось для меня новым? Например, некоторые аспекты взаимоотношений Ходасевича с советской литературой в последние годы его жизни.

– Какое место в русской поэзии, на ваш взгляд, занимает Ходасевич? Чем он её обогатил? Есть ли что-то особо «ходасевичское», по чему можно сразу определить его авторство?

– Современники высоко ценили Ходасевича, но зачастую видели в нём архаиста. Между тем он – через голову многих радикальных новаторов – прорывается в будущее литературы, в нашу эпоху. Сочетание рациональности, классических стиховых форм с экспрессией, с остранением… Это очень приблизительное определение того, что связано для нас с Ходасевичем, что неощутимо присутствует в нашей поэзии, в нашем языке.

– Ходасевич был не только замечательным поэтом, но и превосходным критиком. Как бы вы определили его стиль работы в этой ипостаси?

– Он был требователен к другим, как и к себе. Но в том, что касается общих тенденций развития литературы, он был более зорок, чем при оценке отдельных авторов и текстов. Полная противоположность Гумилёву.

– А каков современный читатель Ходасевича? И есть ли он? Как вы его себе представляете? Или же это поэт для поэтов?

– Ходасевич – поэт достаточно «демократичный», чтение его стихов не требует, как правило, каких-то уникальных навыков и познаний. Но читателю нравится самоотождествляться с лирическим героем, и при этом он, естественно, хочет ощущать себя красивым, романтичным, эффектным, а не «жёлто-серым, полуседым». Поэтому, к примеру, у Гумилёва, Есенина, Цветаевой читателей больше. В то же время Ходасевичу чужда жалость к себе, чуждо упоение своей слабостью. Я бы сказал, что он – поэт мужественной и трезвой зрелости. Но это не значит, что среди его почитателей не может быть очень молодых людей.

– Заслонила ли Владю наша великая «квадрига» (Мандельштам, Пастернак, Ахматова, Цветаева)? Или со временем он сумел (а может, ещё сумеет) выйти из их тени?

– «Квадрига» – совершенно искусственный конструкт: из десяти с лишним больших поэтов Серебряного века выбрали четверых и канонизировали. Ходасевич в эту четвёрку не попал по комплексу случайных причин. Например, одним из источников, по которым знакомились шестидесятники с Серебряным веком, стали мемуары Эренбурга, а с ним у Ходасевича были, так уж получилось, очень плохие отношения. Надеюсь, для современной молодёжи никакой «квадриги» уже нет, а есть более многочисленный ряд.

– Достоин ли Ходасевич места в школьной программе?

– Достоин, конечно, но не думаю, что это так уж важно. Изучение стихов в школе может иметь и обратный эффект.

– Невозможно не задать и сугубо петербургские вопросы. Владислав Фелицианович – москвич, а есть ли особые петербургские места, связанные с его жизнью? И насколько возможна экскурсия «Ходасевич в Петербурге-Петрограде»?

– Такая экскурсия непременно включала бы Дом искусств на Мойке, где Ходасевич жил, квартиру Горького на Кронверкском, где он часто бывал (думаю, все помнят его прекрасное стихотворение «Деревья Кронверкского сада/Под ветром буйно шелестят…»?), салон Наппельбаумов на углу Невского и Литейного, где произошло его судьбоносное знакомство с многолетней спутницей – Ниной Берберовой…

Беседовала Елена ЕЛАГИНА

Владислав Ходасевич: чающий и говорящий (подарочное издание). – Вита Нова, 2011. – 720 с. – 1100 экз.