Корабль
И мачта гнётся и скрыпит...
М.Ю. Лермонтов 

И силы темны, и время шершаво.
Чужими умами живём.
И левые справа, и правые справа –
Глядь, Землю и перевернём.

Пока ещё цело обросшее днище
Уставшего плыть корабля,
Пока ещё путь по созвездиям ищем,
Авось не потонет Земля.

Донельзя истрёпан единственный парус.
И шкоты в лохмотьях. И мачта скрыпит.
Лишь небо ночное – всевидящий Аргус –
Покамест пасёт нас, не спит.

А в трюмах полночных похмелье навета
И атомный храп сатаны.
О Боже, дозволь дотянуть до рассвета,
До берега общей вины!

Дорожное происшествие
Кто не был временем задет!
Столкнувшись с високосным годом,
Я был отброшен мимоходом
В заросший вечностью кювет.

И в стороне от бренных лет
И асфальтированной трассы
Я ощутил утечку страсти
И отторжение сует.

Вдали и как нельзя вблизи
Того, что пышет неприязнью,
Я был не вдруг забрызган грязью –
Буквально вывалян в грязи.
Страда земная мчалась прочь,
И я стоял себя обочь,
Махиной времени задетый...
И запах утренней газеты
Невинно источала ночь.

Вокзал
Здесь день за днём одна на всех тревога:
Морока, суматоха, толчея.
В моём молчанье – вся твоя дорога.
В твоём – увы! – чужая колея.

Тут две тебя: одна меня покинет,
С другой я не расстанусь никогда.
Пускай меня твоё молчанье минет.
Пускай твои уходят поезда.

Я жду, когда вернёт тебя дорога
Тебе, той самой, что во мне живёт.
Твой поезд, он без номера и срока
В моё молчанье скоро отойдёт.

* * *
Всё живёт для жизни. Где ты,
Жизнь живая, жизнь благая?
Где твои, святая, светы –
Страны без конца и края?
Вот же, сразу за порогом,
По тропинке садом, логом,
Лесом, полем, полем, лесом,
А потом уж небом, небом...

Кто сказал?
Кто сказал: в начале было Слово?
Кто сказал: то Слово было Бог?
Я – предтеча вечного немого,
Что последним словом занемог.

Час пробьёт, он выступит из глыбы,
Скажет небу – птицы полетят,
Скажет морю – в море станут рыбы,
Скажет лесу – звери зарычат.

И не будет ничего иного.
А что было, то и будет вновь.
И вдохнёт он в каждый камень слово.
В каждом камне он разбудит кровь.

И случится так на белом свете,
И на чёрном свете будет так:
Из камней оживших выйдут дети
Сеять свет и в свете сеять мрак.

Кто сказал: в начале было Слово?
Кто сказал: то Слово было Бог?
Бога нет, и спит покуда Слово.
В ком проснётся Слово, тот и Бог.

Прощенье
Глаз сердечный чует Бога
Сквозь ночное молоко –
Издалёка, изглубока
Глубоко и далеко.
И всё дальше и далече,
И всё ближе донельзя
Отворённая Предтечей
Потаённая стезя
К несказанному безмолвью,
К непостижному умом –
Неизбывною любовью,
Несбывающимся сном.
Прямо к лону возвращенья –
Эта скатерть торжества,
Где найдут себе прощенье,
А с прощеньем угощенье
Звери, люди, существа.

Хлеб
Всюду в Боге пребываем,
Но о Боге забываем.
Точно так, как тот, кто дома,
Ощутить не может дома.
И кричит он: «Где же дом?»
Так кричит он, ибо – в нём.

Всюду в Боге пребываем,
Но о Боге забываем.
Отвергаем, знать не знаем,
Голодаем и нищаем,
А потом души не чаем:
Вновь нам Бог и люб и леп,
Как в войну блокадный хлеб. 

Та
Где та Истина живёт?
Красно скажем: в красоте.
Просто скажем: в простоте.
Простота же – просто та
В тихом слове немота,
В тёмном слове темнота.

Где та Истина живёт?
Снова-заново вперёд!
Красно скажем: в красоте,
Просто скажем: в простоте.
Простота же – просто та –
Тайна, снятая с креста.

* * *
«Люблю тебя!» – я часто повторял,
Любимую в своём саду не встретив.
Мои слова срывал осенний ветер
И каждой встречной под ноги швырял.

Когда же случай нас соединил, –
И что же? Вместо смелого признанья
К твоим ногам я робко уронил
Сухую ветку с дерева молчанья.

* * *
Поёт, поёт на радостях душа.
Хватился было – нет карандаша.
Чуть не заплакал: экий олух я!
Не записать словами соловья!

Бессильна кисть прилежного творца
Пред глубиной небесного лица.
И голосок запечного сверчка
Не возродить старанием смычка. 

21 июня
Ночь от края и до края.
Жарко.
Даль зарницами играет.
Жажда.

Звёзды падают на крышу.
Тишина.
Ветер душу чуть колышет.
Что она?

Ухает сова спросонок:
Чует мышь.
А в дому кричит ребёнок.
Чу, малыш!

Вот-вот залп артиллерийский
Грянет.
Вот-вот землю крест мальтийский
Ранит.

Тьма от севера до юга –
Чужина.
21 июня.
Чу, жена!

Звучи! 

Земная музыка, молчи!
Небесным звукам сердцем внемлю,
Едва дыханием колеблю
Пылающий лоскут свечи.

По мановению огня,
Одетый в пламенную тогу,
Я осветил собой дорогу
Над пропастью земного дня.

Отныне я – огонь свечи.
В покрове, неподвластном ветру,
В последний раз, как свет по свету,
Иду к безмолвному завету.
Земная музыка, молчи!
Звучи, небесная, звучи!

Великий ваятель 

Ничто не кончается. Смело
Я взялся за дело и высек
Голову девы из камня.
Последние прикосновения.
Резцу нельзя обмануться.
Растёт напряженье. Нет мочи.
Руке уже нечего делать. Но
Сердце наносит удары,
Меняя божественный абрис.
Оно – тот великий ваятель.
Что знает нездешнюю тайну:
Никто не достиг совершенства,
Ничто не кончается.