ДАТА
Исполнилось 50 лет журналу
В начале 90-х «Урал» вместе со всей страной начал проваливаться в рынок, и заезжий издатель из Америки, посетивший редакцию, вынес безапелляционный вердикт: «Существование вашего журнала – экономический абсурд». Он нас не удивил: уже вся либеральная пресса громко трубила о том, что «толстые» журналы – порождение большевизма и в свободном рынке им места нет. Не впасть в отчаяние и не капитулировать перед неизбежностью нам помогло тогда осознание того, что в рассуждениях «похоронщиков» содержится фактическая ошибка: «толстые» журналы придумали не большевики!
Другое дело, что большевики, вводя единомыслие, взяли журналы под жёсткий контроль. Формально журналы считались писательскими, но учреждались они партийными властями и пребывали под присмотром отделов пропаганды (заметьте: не культуры!) обкомов и ЦК. Наш «Урал» тоже был создан решением бюро Свердловского обкома КПСС, подкреплённым год спустя разрешением ЦК.
Разрешение пришло где-то в ноябре 1957 года, а первый номер предстояло выпустить уже в январе. Кто хоть чуть знаком с журнальной технологией двадцатилетней давности, сочтёт, вероятно, чудом, что пятерым энтузиастам – первому составу редакции во главе с тридцатисемилетним прозаиком Олегом Коряковым – удалось за полтора-два месяца выпустить в свет полновесный журнальный номер.
Конечно, писатели конца 50-х не были ни явными, ни скрытыми антисоветчиками, да и необходимость соблюдать партийный политес диктовала свои условия. Поэтому в первом номере «Урала» появились и «передовица» (вроде газетной, только большая) по мотивам последних партийных документов, и высокоучёная статья о «великом ленинском принципе», и «ритуальные» стихи («Моя Москва столица мира! / Здесь, устремляя взгляд в века, / На Старой площади, 4, / Живёт, / Работает ЦК»). Но риторика в этом роде была в те времена привычна.
Другое дело, если она проникала в более глубокие пласты художественного сознания, над которыми конъюнктура такой власти не имела.
…Поскольку учреждение нового журнала требовало подчёркнутой демонстрации намерений, то «гвоздевой» публикацией первого номера стал большой роман, посвящённый «героической работе и борьбе уральских большевиков» (как отмечалось в одном очень уж доброжелательном отзыве). В самой редакции роман признавали слабым, хотя говорили (не замечая двусмысленности такой оценки), что он «даёт лицо, направление журналу» (цитирую сохранившийся протокол), затем и напечатали. А недостатки объясняли спешкой: печатали, мол, «с колёс».
Однако попробуйте объяснить спешкой такой, к примеру, малозначительный для развития сюжета, но характерный пассаж. Главный герой – секретарь обкома партии, проснувшись рано утром, «погрузился в думы»: «Вся жизнь прошла в острой политической борьбе, как же не быть врагам?» Вслед за ним проснулась жена Фисунька и тут же включилась в круг забот мужа: «Сколь у партии было врагов, столько и у нас с тобой. Вставай, Ромаша, я постель заправлю. Или полежишь ещё?»
Нет, тут не в спешке было дело, а в понимании природы литературы. Роман писался в расчёте на то, что если «разыграть в лицах» некие положения из арсенала партийной пропаганды, то будет вам и образ, будет и его «партийное» воздействие на читательские души. Этой чепухе положено было верить, а душа-то противилась! Вот почему следование «великому ленинскому принципу» популярности журналу не добавляло, и разрешённый высшей партийной властью тираж 16 тысяч экземпляров (а просили и вовсе 20 тысяч) не разошёлся, пришлось его вскоре снизить до 12 тысяч. Восстановить и превзойти первоначальный уровень подписки удалось лишь через несколько лет.
Однако партийные кураторы, что бы они там вслух ни говорили, были достаточно умны, чтобы понимать: «высокоидейной» эрзац-литературой так же невозможно утолить духовную жажду, как нельзя насытиться из котелка на нарисованном очаге в каморке папы Карло. Партия нуждалась в литературе действенной, а значит, подлинной; социалистический реализм всерьёз объявлялся наследником классической литературной традиции.
Конечно, за тридцать три советских года истории «Урала» обком (иногда особо даже и не прячась за цензуру) не раз снимал «идейно порочные» повести и даже проштрафившихся редакторов, но, как мне кажется, полувековой путь журнала интересен не пароксизмами партийно-чиновного гнева, а литературными событиями, совершившимися на его страницах. Тем, к примеру, что в «Урале» брали разгон Лев Аннинский и Игорь Золотусский, начинал второе (уже после возвращения с Колымы) вхождение в литературу Борис Ручьёв, напечатал свои рубежные повести «Перевал» и «Стародуб» Виктор Астафьев, а позже Андрей Ромашов «Диофантовы уравнения».
Постоянными авторами «Урала» на протяжении десятилетий были поэт Алексей Решетов и прозаик Николай Никонов. И уже вовсе на страницах «Урала» выросли прозаики Нина Горланова и Вячеслав Букур, Александр Иванченко, Валерий Исхаков, Анатолий Королёв, Виктор Мясников, Татьяна Набатникова, Леонид Юзефович, Дмитрий Бавильский и букеровский лауреат Ольга Славникова; поэты Майя Никулина, Виталий Кальпиди, Борис Рыжий; поэт и прозаик Александр Верников; детский писатель Сергей Георгиев; литературные критики Вячеслав Курицын, Марк Липовецкий, Леонид Быков, Сергей Беляков. Я назвал лишь тех (да и то далеко не всех), чьи имена, несомненно, знает вся читающая Россия.
И что же, допустить теперь, чтобы по такой истории журнала асфальтовым катком прошёлся рынок?..
Мы трудно выживали в 90-е годы. Не хочется омрачать юбилей воспоминаниями о печальном. Скажу совсем коротко: деньги на каждый номер приходилось у кого-то выпрашивать, номера выходили нерегулярно, журнал погибал. После четырёх лет обивания порогов удалось получить резолюцию губернатора Э.Э. Росселя на невесть каком уже по счёту официальном письме: «Урал» нам нужен!» Потом ещё более двух лет ушло на то, чтобы эта резолюция обернулась практическими решениями правительства области. С начала 1999 года журнал получил наконец финансовую поддержку из областного бюджета и стал оживать, а в середине того же года автор этих строк с облегчением передал бразды правления новому главному редактору драматургу Николаю Коляде.
С новым главным редактором «Урал» вступил в новый период своей истории, тоже очень непростой (финансирование из бюджета не отменило рынок), но, как показали прошедшие годы, интересный и плодотворный. Во всяком случае, журнал снова выходит регулярно и занимает прочные позиции в литературной жизни региона, стабилизировался его тираж, расширился круг авторов, обогатилась палитра творческих красок. Его интересно читать, за ним интересно следить.
Валентин ЛУКЬЯНИН, главный редактор журнала «Урал» в 1980–1999 годах
Главный редактор «Урала» в 1960–1967 годах Георгий Краснов
(на скамейке справа) с группой уральских писателей.
На скамейке слева – Людмила Татьяничева
