ЛИТПРОЗЕКТОР
Критика поэзии всё больше становится похожа на рекламу косметических средств. А по моему мнению, критик должен чувствовать подноготную стиха, а не очаровываться внешностью. Настоящая поэзия – не модный показ. Чтобы прокомментировать своё утверждение, я процитирую стихи Веры Павловой из рецензии Бориса Кутенкова «Семь книг», опубликованной в журнале «Знамя» и посвящённой новой книге поэтессы и оценке этих стихов рецензентом. Например: «Доводя этот приём до автоматизма, время от времени Павловой удаётся создать поэтический шедевр, как вот этот, неброский по версификационным меркам, состоящий из семи слов, с одной-единственной рифмой».
* * *
Мам, а небо далеко?
Далеко.
Мам, а море далеко?
Далеко.
Мам, а солнце далеко?
Далеко.
Мам, а папа далеко?
Далеко.
Такие «шедевры» создаются начинающими поэтами с пятого класса. Мы помним мальчика, который создал воистину шедевр, до которого Павловой шагать и шагать.
Помните: «Пусть всегда будет солнце… пусть всегда будет мама…» и т.д.? Не согласитесь ли вы со мной, что заимствовать идеи у детей не очень хорошо?
«Распространённый жанр лирического дневника, где проза перемежается со стихами (последние приобретают от этого перемежения характер случайный, ситуативный), изобилует находками, великолепными в своей дерзости».
* * *
Священный ужас,
с которым в одиннадцать лет
кричишь, глотая слёзы:
«Мама, ты дура!»,
потому что лучше неё никого нет,
а её не будет. Всё прочее –
литература.
И в данном эпизоде «великолепной находкой» оказывается «цитатка» из стихотворения Поля Верлена, написанного в 1874 г., переведённого и опубликованного тёзкой Кутенкова – Борисом Пастернаком – в 1938 г. Конечно, многие считают, что все знают всё, приписывая себе чужие идеи и мысли, но как-то не представляется честной эта метода. Сам конфликт отцов и детей, описанный в этом четверостишии, настолько обычен, что повторяться в этой теме – труд неблагодарный.
«На смену образу «сексуальной контрреволюционерки» приходит мудрая гармония быта:
Уясни, лаская скалку,
прялку теребя:
он уходит на рыбалку,
а не от тебя.
Уясни, воткнув иголку
в палец, палец – в рот:
он уходит ненадолго,
он ещё придёт.
Как пронзает в этом опусе симоновская интонация «Жди меня, и я вернусь» – в смысле «буду ждать, раз прялка со скалкой не помогли – и он вернётся». Конечно, ждать надо сильно, а не просто так.
Это я откомментировал цитаты, выделенные критиком как наиболее выдающиеся.
И это, как пишет иронически «Новая газета», – «самая известная современная русская поэтесса из Нью-Йорка» Вера Павлова. Сильнее обидеть поэтов Нью-Йорка невозможно, если Павлова там лучше всех. Я не скажу, что Вера – бездарная поэтесса. Способности у неё есть, но пробиваться в поэзии женскими гениталиями и вариациями чужих идей – благодарное ли это занятие?
Раскрутили поэта, как обычную певичку, что в шоу-бизнесе встречается на каждом шагу. Оказывается, если чёрный нал – тоже деньги, то чёрный пиар – тоже реклама. Богатый спонсор – это уже две трети успеха и одна треть таланта – так мне подсказывает моё математическое прошлое.
И так же, как пиарится некачественный товар, пиарится и некачественная поэзия. И вот тут на авансцену должна выходить критика, у которой должен быть девиз, грубо сформулированный мной как «ругать нельзя хвалить». Есть несколько критиков, которые довольно уверенно ставят точку после первого глагола. Не всегда их залпы точны, но, в общем, ложатся кучно.
Не может быть хороший поэт плохим: или – или. Нынче многие рецензенты поступают, как Кутенков, – и похвалят, и поругают. Или как Дмитрий Бак – хвалит всех огулом – и классных поэтов, и графоманов. Но даже в тюрьме в зависимости от статьи помещают в разные камеры. А тут – поэтов в одну компанию. Страшное дело.
Конечно, журналам ни к чему портить отношения со своими авторами – я их понимаю. Потому журналы хотят публиковать благожелательную критику. Может быть, они и правы. Но, думаю, каждому поэту важнее знать свои недостатки, чем достоинства, – именно искоренение недостатков помогает поэту расти.
В журналах нынче в основном смотрят на имена авторов, а потом на текст. А представьте – к завотделом поэзии поступают неподписанные стихи. Читай и выбирай. То, что признано интересным, пусть печатается уже под именем автора. Думаю, журнальные подборки стали бы намного качественней. Печатали бы в таком случае стихи Павловой и подобных ей на каждом углу? Не уверен. Тогда и поэты относились бы к себе более требовательно. И запятую чаще ставили бы после второго слова – ругать нельзя, хвалить.
Виктор Топоров на смерть Аркадия Драгомощенко написал: «…Аркадий (Драгомощенко) сделал в литературе большое дело, во всей своей неоднозначности сопоставимое с вкладом Анны Ахматовой. Она «научила женщин говорить», а он (ни говорить, ни писать не умевший) сделал едва ли не большее: он научил многих и многих, за ним пошедших, собственного неумения говорить и писать не стыдиться и, главное, не стесняться».
Не стесняться собственного неумения – не в этом ли беда литературы?
И не только литературы…
Евгений МИНИН
«Знамя», № 10, 2012.
