АНАЛИЗ
Сергей КУРГИНЯН
Этот существенный вопрос наконец-то стал обсуждаться. Увы, это произошло с большим опозданием. И такое опоздание может иметь самые тягостные последствия.
Потому что дело-то не в том, чтобы обсуждать. А в том, чтобы, получив конкретный ответ, организовывать под этот ответ (да-да, именно под него) всю политическую борьбу решающего периода. Наплевав при этом на частности. И всё сосредоточив на стратегическом направлении.
Ельцинская партия власти, по сути, проиграла парламентские выборы 1995 года. Но Ельцин выиграл президентские выборы 1996 года. А поскольку Российская Федерация – это суперпрезидентская республика, то проигрыш парламентских выборов никак не сказался на власти Ельцина. А вот если бы в 1995 году проиграла не какая-то отдельная от Ельцина партия, а сам Ельцин, возглавивший партийный список, то… Словом, без комментариев.
Очень удобно взвалить на Путина хлопоты по «Единой России». Но это ей удобно. А государству Россия?
Всё решится при ответе на главный – президентский! – вопрос. Остальные вопросы – сугубо частные. Пытаться получить ответ на главный вопрос из суммы этих частностей – весьма и весьма опасно.
Мы видим, что раскол элиты не позволяет выдвинуть единого кандидата от элиты. Даже если раскол будет преодолён (а это трудно сделать, и это надо делать стремительно), всё равно УЖЕ ПОТЕРЯНО ВРЕМЯ ДЛЯ РАСКРУТКИ НОВОГО КАНДИДАТА ОТ ЭЛИТЫ. Притом что список таких кандидатов вообще (а уж тем более кандидатов консенсусных), честно говоря, достаточно узок. Единственный раскрученный кандидат – это Путин Владимир Владимирович. Всё, что сейчас происходит с Зубковым (который мог быть раскручен), говорит о том, что его не раскручивают. Но ведь никого другого тоже не раскручивают!
Постоянные разговоры о том, что президент должен и уйти, и остаться, рождают опаснейшие иллюзии. Якобы возможно существование слабого президента при сильном национальном лидере. Якобы Путин может стать «русским Дэн Сяопином». Сначала создайте китайскую элиту, постройте свои элитные самодостаточные структуры («Красный дракон» и так далее). А потом говорите о Дэн Сяопине. Дэн Сяопин – это чужая традиция.
Любое перемещение Путина с поста президента – это не русский вариант Дэн Сяопина, а в лучшем случае «Александровская слобода». Но это – если есть опричнина и всё остальное, включая резервную легитимность (у Ивана Грозного она носила сакрально-династический характер). А если этого нет? Тогда опора на невозможный сценарий породит не только личную, но и общенациональную катастрофу. А нам говорят о «необратимости реформ»!
Эта катастрофа будет как гром среди ясного неба. Химера «безграничности административного ресурса» рухнет в последний момент, обнажив перед путинской командой политическую бездну там, где только что была твёрдая и безопасная почва. В эту бездну начнёт рушиться не только эта команда, но и вся страна.
Административный ресурс абсолютно не тождествен принципу «что захотим – то напишем». Если бы это было возможно, то лично я (как это кому-то не покажется диким) ничего бы не имел против. Но в том-то и дело, что это невозможно. Я не хочу вникать в детали. Я просто говорю, что это невозможно.
А значит, нельзя – в последний момент и исходя из ложной концепции – выбрать преемника и ждать «административного чуда». Будет не чудо, а чудовищное фиаско. Кому-то хочется повторить через одиннадцать лет все казусы марта 1996 года? Спросите тех, кто тогда разруливал кризисную ситуацию. Они в один голос вам скажут, что теперь это сделать неизмеримо сложнее. Ибо март 1996 года был преддверием президентских выборов. Тогда ещё можно было что-то разруливать ПЕРЕД основными политическими событиями. Разруливать ПОСЛЕ них нельзя. Можно только одним движением «сорвать все политические гайки с резьбы». И нарваться либо на год-другой совсем безлегитимного предкатастрофического бытия, либо на мгновенный эксцесс самого разрушительного свойства.
Но откуда глашатаи необратимости путинских перемен черпают основы своего оптимизма? Среди них ведь есть люди с достаточно высокой степенью образованности. Так пусть эти люди что-нибудь скажут о теоретических предпосылках.
Ваш покорный слуга, например, верит в прогресс как высшую ценность. Но даже верящие в прогресс теоретики никогда не скажут, что прогресс абсолютно необратим. Это могут сказать только воскрешённые мертвецы. Причём не абы какие, а из числа самых тупых и косных фанатиков Просвещения. Если у кого-то и была иллюзия необратимости чего бы то ни было (например, той современности, которая сложилась в первой трети ХХ века), то фашизм полностью подорвал эту иллюзию. Подчёркиваю – полностью и окончательно.
Но эта иллюзия и ранее воспринималась всеми мыслящими людьми как сугубая химера. Потому что все знали о Тёмных веках, о «регрессивных откатах» в рамках исторического процесса, о гибели высокоразвитых цивилизаций. Если можно хотя бы временно обернуть вспять колесо истории (а фашизм сделал это, вопреки прогнозам того же Георгия Димитрова), то почему нельзя обернуть вспять очень хрупкие и условные достижения эпохи Путина?
Государственные и гражданские институты как таковые что-то удержат в состоянии стабильности? Какие институты, опомнитесь! Не хочется грубости, иначе сказал бы, куда надеющиеся на институты умники должны засунуть эту свою надежду вместе с этими самыми институтами. Институты в России не гарантируют ничего. Может быть, у внуков наших они будут что-нибудь гарантировать. Но это в лучшем случае.
Если нет сценария а-ля «Дэн Сяопин» и нет сценария «институты», то что есть?
Есть сценарий «хаос»… Одно неверное движение, и он станет всеобъемлющим.
И есть сценарий третьего президентского срока Владимира Путина.
Были другие сценарии, но теперь их нет.
Говорят, что этот напоминает сценарий «туркменбаши». А Наполеон Бонапарт – это тоже «туркменбаши»? Но если совсем уж откровенно, то лучше «туркменбаши», чем хаос.
Обсудить на форуме
Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции
