Легендарная, бесконечно переиздаваемая, книга Шодерло де Лакло «Опасные связи» обрела новое воплощение на сцене театра «Школа драматического искусства».
История о том, как два исчадия ада в человеческом облике не довольствуются телесными удовольствиями «галантного» века, а наслаждаются нравственным уничтожением людей, в постановке Игоря Яцко завершается не только наказанием злодеев, но и констатацией истины, гласящей, что искусство требует жертв.
Зловещая интриганка маркиза де Мертей, губящая всех, кто под её недобрую руку подвернётся, в строгом соответствии с литературным первоисточником наказана самой природой, наславшей на неё оспу, обезобразившую и ослепившую эту антигероиню мировой прозы. Режиссёрский замысел нагляден и жесток: экран над сценой по ходу спектакля не раз представляет разные фазы настроений воистину «прекрасной маркизы», теряющей в финале всё то, без чего её злые чары навеки обессилены, – зловещее, но несомненное обаяние вкупе с внешней привлекательностью. Ни то ни другое отныне не способно скрывать жуткую изнанку образа на глазах стареющей и страшнеющей представительницы высшего света. Уж не знаю, каких терзаний и сомнений стоило Ольге Баландиной смирение перед режиссёрским замыслом за считанные секунды обезобразить и состарить очаровательную в первых сценах аристократку. Проза де Лакло благодаря избранному автором жанру эпистолярного романа заведомо сценична. Однако оригинального текста постановщику оказалось мало, и он скомпоновал сценарий из фрагментов классических «Опасных связей», пьесы, написанной на их основе британцем Кристофером Хэмптоном и... трагифарса Леонида Филатова «Опасный, опасный, очень опасный...», созданного по мотивам того же шедевра. Подобный синтез позволил режиссёру насытить спектакль традиционными для его театра, так сказать, «мюзикловыми» номерами, которых книга и пьеса явно не предусматривали. Де Вальмон из безысходного злодея предстаёт ещё и ироничным обличителем нравов общества, в котором аморальный виконт к тому же чувствует себя как рыба в воде. Правда, за предсмертным раскаянием следует и кощунственное представление перед окончательным уходом в мир иной, показывающее, что мимолётное признание грехов не более чем прощальная игра, а то и попытка показаться не совсем забубённым негодяем на фоне сообщницы-маркизы. Исполнителю этой роли Олегу Малахову представилась возможность не только перевоплотиться в сердцееда, но и продемонстрировать обязательные для французского дворянина той эпохи фехтовальные и танцевальные навыки. Сцены тренировочного, а в конце концов рокового поединка порочного виконта с наивным шевалье Дансени (Анзори Шагидзе) создают реальную иллюзию, что артисты воистину родились со шпагами в руках.
Автор вполне взял на вооружение тезис одной из своих героинь: зная, в чём счастье, не станешь искать его за пределами «законов божеских и человеческих». Где эти пределы и что кроется за самим понятием счастья? Поставленный в романе вопрос театр повторил со сцены, заставляя зрителей разбираться с возможными ответами.
Олег Дзюба