В 70–80-х гг. прошлого века за группой прозаиков (А. Проханов, В. Маканин, В. Личутин, В. Крупин, В. Михальский, А. Ким, Р. Киреев, А. Курчаткин и др.) закрепилось название «сорокалетние», предложенное Владимиром Бондаренко. Новая повесть В. Михальского не похожа на все предыдущие работы автора. Пожалуй, неизменными остаются только искренность и способность одухотворять героев. Автор обозначил жанр как «кавказская повесть». И уточнил: «Хотя даже не знаю, повесть ли то, что я пишу, роман или что-то другое. Я знаю только, что детство, отрочество и юность я провёл в Дагестане, Кабарде и Чечне. Знаю, что много ездил верхом на лошади и ходил пешком по этим землям. Знаю, что никогда у меня в кармане не было даже перочинного ножика. Знаю, что в моих путешествиях меня не только никто не тронул пальцем, но я всегда находил и стол, и кров гостеприимных хозяев. Знаю и то, что мне сейчас мало кто поверит. Но ч то делать? Жизнь изменилась, но в угоду ей я не могу изменить моих воспоминаний».

Это пятая книга стихов Александра Сорокина. В аннотации сообщается, что сам он определяет своё художественное видение как метафизический реализм. Такое утверждение может поставить в тупик читателя, который впервые раскроет книгу поэта. Сорокина принято относить к традиционалистам, и первое определение, которое приходит в голову, – «тихая лирика». В то же время нельзя сказать, что ему чужды тенденции современной литературы, что он замкнулся в себе и не развивается как поэт. Он многогранен. И стихи у него разные: в одних прослеживается влияние «есенинской школы», в других слышны бардовские мотивы, и всё это при наличии собственного голоса:

Стихи Сорокина интересны ещё и тем, что в них присутствует неподдельное чувство любви к Родине. Не дежурное, не бутафорское, но вполне искреннее. А искренности многим современным авторам как раз и не хватает.