Историческая, с элементами мистики, киносага по одноимённой книге Алексея Иванова о вхождении племён Пермского края в состав русского государства показалась очень странной. Пармой в Предуралье называют лесистые холмы, парма – один из синонимов тайги. Есть ли у неё сердце? Если есть, о чём оно болит?

Вассал великого князя Московского, чердынский князь Михаил, в обязанности которого входил сбор дани с окрестных племён, непонятен. Он то ли русский, то ли нерусский – во время битвы с войском московского воеводы взбунтовавшийся Михаил вдруг возопил на, видимо, родном коми-пермяцком языке.

Он то ли христианин, недостаточно укрепившийся в вере, то ли тайный язычник – жена его, дочь местного хана по имени Тичерть, креститься отказалась наотрез. Михаил влюблён в неё с детства, она, то ли человек, то ли зверь – ламия, оборотень, регулярно является перед Михаилом (и зрителем) обнажённой (время действия – зима, потому актрису очень жалко!). И эта прелестная ламия, то ли человек, то ли рысь, став женой князя, рожает ему обыкновенных детей. Михаил не идёт на конфликт с местными царьками, отказываясь собирать с них дань, то ли из собственных пацифистских побуждений, то ли под влиянием жены.

В итоге бездействие Михаила приводит к бунту племён вокруг Чердыни и кровопролитию куда большему, чем то, что последовало бы при своевременном наказании непокорных.

Непонятно, на чьей стороне создатели фильма: на стороне русских, которые распространяли в Пермском крае учение Христа и удерживали себя и всех от дикой жестокости – местные идолопоклонники вырывали сердца у пленных христиан для жертвенных языческих ритуалов, – или на стороне местных, которые люто ненавидят русских?

Впрочем, как же их не возненавидеть, русские в фильме зачем-то крестят местные племена в реке, да ещё зимой! Почему не в храме? Невнятны и те проповедники, что служат в Чердыни: и священник Питирим (Алексей Розин), которого распинают язычники, и прибывший на пермскую землю баптист (что в переводе с греческого значит «креститель») Иона, которого играет Евгений Миронов. Что это за человек? Хитрован, интриган-церковник (иногда персонаж похож на современного пронырливого чиновника) или пастырь, самоотверженно, но слишком истово несущий веру Христову? Сильное впечатление производит сцена воздвижения Ионой креста на купол храма во время бури и битвы, но она не уменьшает недоверия к персонажу.

Итак, ламия-жена уговорила Михаила перейти на сторону идолопоклонников. Но это предательство, бунт против Москвы. Чтобы вразумить изменника-князя, в Чердынь отправляются регулярные части в красных кафтанах (разве в середине XV века стрельцы уже были?), и эта армия московитов планомерно уничтожает войско Михаила артиллерией (откуда взялись здесь такие мощные батареи?). Но мужественные чердынцы, объединившись с татарами, вогулами и другими племенами, отчаянно бьются против русских «агрессоров».

За кого в этом сражении (сцена битвы впечатляюще длинна) болеть зрителю? За московское воинство или за князя-сепаратиста и восставших вогулов, более склонных платить дань казанским татарам, чем московитам? Создатели, конечно, на стороне предателя Михаила.

Странностей много и дальше. Пленённого князя Михаила везут в Москву в клетке и кандалах, но Иван III (это дед Ивана IV, которого первым стали звать Грозным) в исполнении Фёдора Бондарчука вместо того, чтобы казнить изменника, противным голосом, как современный политолог, подробно втолковывает ему идеологию расширения русского государства: то есть зачем и почему племенам язычников выгодно идти под его руку. И Михаил с ним соглашается. А раньше он этого не понимал? Но, вернувшись в Чердынь, Михаил дань не собирает, а мирно занимается хлебопашеством. Какая-то игра в поддавки.

Непонятно, про что фильм: про жестокость русских «оккупантов», огнём и мечом якобы покорявших Предуралье, или, напротив, про то, что вместе с христианством московиты несли «смягчение нравов», а местные вожди не сразу поняли, что для их народов спасение в союзе с русскими? Судя по историческим изысканиям и по тому, что все эти этносы (в отличие, например, от североамериканских индейцев и многих других народов, истреблённых колонизаторами полностью) живы и здоровы поныне, всё же – второе. Судя по фильму, в лучшем случае ни то ни сё. Но скорее – первое. Что с удовлетворением, смешанным с презрением, отмечают либералы-западники.

Что касается исполнителей, то, повторяю, не все они убедительны. Когда непонятна задача, которую перед собой ставили кинематографисты, быть убедительным трудно. Прекрасна уральская красавица Елена Ербакова в роли Тичерти – она заставила вспомнить о мистических героинях «Угрюм-реки», хороши Владимир Свирский в роли храмодела и, конечно, Сергей Пускепалис в роли верного воеводы Полюда, убедительна Елена Панова в образе его преданной жены, запомнились Александр Горбатов в роли князя Ермолая и Виталий Тищенко, сыгравший воеводу.

Непонятно только, почему на роль князя Михаила выбран актёр с такими специфическими данными, как Александр Кузнецов, за которым к тому же шлейф хорошо сыгранных ролей мерзавцев. Запомнился его бандит в «Ненастье», а особенно отвратительный приспособленец, которого он очень убедительно сыграл в «Содержанках» Константина Богомолова, – это лучшая работа актёра в кинематографе. Когда за тобой такой отрицательный шлейф, ломать стереотип восприятия нужно решительно, но этого не произошло, перед зрителем предстал и не средневековый красавец-витязь, и не пермский Гамлет-пацифист. Склонность Михаила к рефлексии, его дуализм (с одной стороны, надо выполнять «волю Кремля», с другой – не хочется беспокоить вассальные народы; вроде надо крестить нехристей, но в глубине души он сам ещё язычник) воспринимается не как сложность натуры, а как двуличие или безволие героя.

Талантливый режиссёр Антон Мегердичев удачно «выстрелил» «Движением вверх», хотя и там мешали политические спекуляции в сценарии – ну не было никаких, тем более национальных, склок в нашей команде, да и со спортивным руководством особых проблем не было, – но баскетбольная битва в финале снята настолько мощно, что все и даже те, кто застал ту замечательную мюнхенскую Олимпиаду и хорошо знает фактуру, простили создателям всю сценарную антисоветчину.

Здесь же в эпически-мистической драме непонятно, кто наши. За кого болеть. И того хуже, потомки древних племён Предуралья болеть будут точно не за Россию. Зачем, как говаривал Горбачёв, подбрасывать такое? Особенно сейчас, да ещё так мощно рекламировать?

Полагаю, достаточных сборов у этого с профессиональной точки зрения добротно сделанного исторического блокбастера не будет. Главная причина – в литературной основе. Её невнятности. Если произведение понравилось критике – а она у нас известно какая, то это не значит, что оно (и тем более его киновоплощение) понравится широкому зрителю. Но даже если бы сама история была захватывающей, здесь нет героя, которому хочется сочувствовать от начала и до конца.

Тичерть  (Елена Ербакова)