Светлана Панина,

Екатеринбург

 

 

* * *

Мне бы знать, что ты жив и здоров,

что тебя донимают отчёты…

Мне бы дужкою стать от очков

тех, что ты заказал для работы.

 

Мне бы знать, что удачен поход

в «Рыбный ряд», «Табаки» и аптеку.

Мне бы знать, что плывёт пароход

в твой чертог через Сочи и Мекку.

 

Без внимания липы цветут.

Вот пчела,

это шмель,

это старость.

Быстро дети чужие растут,

а взросленье отцов задержалось.

 

Малахитовой ряскою пруд

затянуло старательно лето.

Это омут,

а это хомут,

то орбита

беспутной планеты.

 

Путь открыт,

Воздух призрачно чист,

 

нет дождей,

нет озона,

вай-фая.

Связи нет

и поёт гитарист –

ни за что их изгнали из Рая.

 

 

Николай Рассадин,

Псков

 

 

«Поехали»

Там, где по кратерам гуляют марсоходы,

Сбежавшие с помешанной Земли,

Сейчас стоят прекрасные погоды

И яблони лиловым зацвели.

 

Там чёрный свод расплавленной гуаши

Вместил в себя Малевича мазню

И золотыми звёздами украшен,

Как будто ресторанное меню.

 

Я там бывал, уже не помню даты,

Но каждый раз там был, как первый раз,

Заправленный шотландским дистиллятом,

Маршрут знаком от Ижицы до Азъ.

 

Задрав в Зенит остывший ствол Царь-пушки,

Пока кремлёвский полк уставший          спит,

Уткнувши лбы в пуховые подушки.

«Поехали!» – взмахнёт рукой пиит.

 

Вера Липатова,

Москва

 

 

Изъяны коммуникативных стратегий

он ловит ритм

моего дыхания

 

я подстраиваюсь

под его речь

 

но никто не берёт

инициативу

в свои руки

 

так и расстаёмся

 

без поцелуя

 

Максим Крайнов,

Москва

 

 

* * *

На карточке сорокового года,

где собрались все школьные друзья,

среди детей рабочего народа

светлеет лик, и это – мать моя.

 

– У ней в роду мордовские купчины,

– У ней в роду татарские князья…

Но вовсе не по названной причине

среди друзей заметна мать моя.

 

Все домыслы оставьте, Бога ради.

Навряд ли в мать и точно не в отца

ей свойственны сияние во взгляде

и дивный лоб размером с пол-лица.

 

Пред ней дорог вставало триединство,

подарками и льготами пьяня…

Но ближе оказалось – материнство,

за что ей благодарность от меня.

 

…На карточке сорокового года,

сгрудившись на некрашеном крыльце,

наследники советского народа

мечтают о несбыточном конце.

 

 

Владимир Максимов,

Томск

 

  

До детей...

Засыпая на крыльях пчелиного братства,

мы не можем с утра через горы пробраться,

прожужжав по ущельям, туда пролететь,

где живут наши дети –

                туда, до детей.

И они осторожно положат украдкой

под мохнатые щёчки мохнатые лапки,

что пропахли медовыми сказками за день,

повторяя по памяти трудный экзамен,

отвечая на детский вопрос плоскогорья,

забывая подсказки и

плача от горя.

 

 

Александр Ветров,

Клин, Московская обл.

 

 * * *

Прошу тебя: не забывай!

И мне не дай на миг забыться.

Стихами дай, мне дай напиться,

Да так, чтоб вволю, через край.

 

Прошу тебя: стихи читай,

Чтоб мне всегда легко писалось,

Чтоб мне всегда, всегда казалось,

Что в жизнь мою явился май.

 

Прошу тебя: не отвергай!

И мне не дай навек отвергнуть,

Не дай, не дай в душе мне свергнуть

Воспоминаний летних рай.

 

Прошу тебя: не угасай,

Когда минует наше лето,

А вспыхни вновь в душе поэта

Во имя рифм осенних стай.

 

Не говори мне: «Всё, прощай!»

Не дай безумно мне влюбиться,

Не дай с другой мне повториться,

Хотя б невольно, невзначай.

 

 

Василиса Ковалёва,

Кострома

 

 Я люблю свою жизнь

Я люблю свою жизнь – и чужую, наверное, тоже.

Я люблю свою жизнь – без притворства и аутотренинга.

Я люблю свою жизнь – и спасибо за всё тебе, Боже, –

За все дни, что прожиты у этого славного берега.

 

За суму и тюрьму, за друзей, за врагов и за маму.

За любимых и близких – таких, что поверить не можется,

За дорогу домой и тропинку петлистую к храму,

И за всё, что сложилось и, может,           когда-нибудь сложится.

 

Я люблю свою Родину – пусть и звучит пошловато.

Без хрипот и надрыва, без пламенных  надписей кровью.

А так... Знаете... Как подобрать бы слова-то...

С ощущением свежести от вечеров в Подмосковье.

 

Я люблю свою жизнь – и чужую, наверное, тоже.

До последнего вздоха и каждой минуты заветной,

Гулким северным ветром и каждой мурашкой на коже –

Я не смерти боюсь – нелюбви.

                Чтоб не стала ответной.

 

 

Анатолий Подольский,

Йошкар-Ола

 

  

Русская баня

Баню с веником в деревне

По субботам ждут и чтут.

И обычай этот древний

Сквозь столетья берегут.

 

Из преданий знаем много,

Хоть историков спроси:

В бане мылись часто, долго

Предки наши на Руси.

 

А Европа много позже

Научилась чистой быть,

Ей тогда было негоже

Телеса свои помыть.

 

Инквизиция в Европе

Враз могла поджечь костёр

Для того, кто раньше срока

При помывке спину тёр.

 

Графы, герцоги, маркизы

Дурно пахли без мытья,

И российские сюрпризы

Не давали им житья.

 

Не понять им: как в морозы

Мы из баньки и в сугроб.

Русь для них – одни вопросы,

И голландцы морщат лоб.

 

Научились мыться немцы

И испанцы заодно,

Лишь в Зеландии туземцы

Ходят грязными в кино.

 

В бочках моются японцы,

Финны в саунах, и с ними

Безбородые чухонцы

Измеряют пар в промилле.

 

В Ганге плавают индийцы,

Австралийцы в океане,

Так же делают бразильцы,

Перуанцы, мавритане.

 

Банька русская, однако,

Мне на свете всех милее,

Стала символом и знаком,

От неё душа светлеет.

 

В деревенской русской бане

Я сижу, как царь, и парюсь,

Без чинов здесь и без званий

Духом русским пропитаюсь.

Подборку подготовил Владимир Смирнов, член Союза писателей России