В канун Дня поминовения усопших, а его в Литве отмечают 1 ноября у могил родных и близких, я побывал на Антокольском кладбище Вильнюса. Мне есть кого вспомнить и в память о ком возложить цветы.

Кладбище – особое место, невольно задумываешься о бренном и вечном. Но в последние годы даже места упокоения стали местами некоего противоборства, кому-то, например, хочется, чтобы следы неугодных им предшественников были стёрты.

Этот визит поначалу не предвещал ничего беспокойного. Но я снова размышлял, почему воспитанные на высоконравственной, гуманной философии, на коммунистической идеологии не смогли воспитать себе смену, а наоборот, в Литве появилось немало тех, особенно среди молодёжи, кто испытывает ненависть не только к «советскому режиму» (о нём, кстати, толком ничего не зная), но и ко всему русскому, к русским? Внятного ответа не нахожу до сих пор, а поводы задаваться вопросом множатся.

Моё философское настроение стало меняться, когда подошёл к задрапированному большими чёрными мешками памятнику советским воинам-освободителям. Увидел у монумента трёх человек, они что-то снимали на видео, говорили по-польски. В руках у меня были красные гвоздики, я попросил повстречавшихся мне у памятника сфотографировать на мой смартфон момент возложения цветов на бронзовый венок вокруг давно затушенного факела Вечного огня. Оказалось, мне помогают репортёры из съёмочной группы польской редакции немецкой медиакомпании Deutsche Welle. И тут же попросили дать комментарий. Женщина-репортёр спросила по-польски: «Как вы оцениваете то, что увидели?» Я ответил, что считаю такое обращение с памятником солдатам, освобождавшим Литву от фашистов, актом вандализма. А такие действия, заметил я, заслуживают обвинительного заключения в отношении лиц, устроивших осквернение. Уголовный кодекс Литовской Республики (статья 312 УК ЛР) предусматривает наказание до трёх лет тюрьмы. Но, увы, применяется она почему-то выборочно.

– Кстати, – добавил я, – вопрос о предстоящем сносе памятника сейчас рассматривает Комитет по правам человека ООН. Любому нормальному гражданину понятно, что речь идёт о нарушении многих пунктов Всеобщей декларации прав человека ООН и Европейской конвенции по правам человека.

Не знаю, удовлетворил ли мой ответ репортёров из Deutsche Welle, но я попросил сообщить мне о времени выхода интервью в эфир. Взяли мою визитку и сказали, что сообщат, хотя «возможны некоторые редакционные изменения высказывания». Пока весточки из DW я не получил.

После этой встречи я последовал в сторону могил писателей и художников, среди которых покоятся и мои товарищи. Путь проходил вблизи могил политических и общественных деятелей Советской Литвы. Возле одной из них увидел моложавую блондинку, она высаживала осенние цветы. Поздоровавшись по-литовски, я спросил, кем она приходится захороненному здесь человеку.

– Никем, – ответила она. – Просто за плату, по договору, ухаживаю за могилой. В ней, знаете, уже нет захороненного когда-то человека. Родственники его куда-то вывезли и перезахоронили. А со мной договор продолжает действовать.

Собеседница представилась историком из Каунаса. Я сказал, что тоже из Каунаса и тоже историк, автор четырёхтомника по истории межвоенной Литвы. Спросил, как она относится к тому, что допускается вандализм в отношении памятников красноармейцам, что даже и литовского писателя Пятраса Цвирки не пожалели?

– Все эти памятники надо сносить. И чем быстрее – тем лучше... Вообще, все русские – негодяи!..

Я удивился и заметил, что от христианки странно слышать подобные слова. Как же быть с тем, что в Писании сказано: возлюби ближнего своего?.. Да и русские, по сути, подарили Литве Вильнюс, Клайпеду... Разве не надо быть благодарными?

Она как будто ничего не услышала и ещё раз послала русских куда подальше, продолжая высаживать цветы над пустой могилой.

Валерий Иванов,
писатель, историк, Вильнюс