Исполнилось ровно пять лет, как из жизни ушёл Михаил Николаевич Задорнов. Cлучилось это 10 ноября 2017 года. Согласитесь, тогда, пять лет назад, у многих из нас было ощущение, что умер не экранный персонаж, а родной, близкий человек. Вроде соседа по лестничной площадке – классного дядьки, который всегда мог подсобить по дому или дать совет. С ним можно было просто поболтать по душам. Конечно, сегодня Задорнова не хватает особенно. Что бы он сказал о происходящем? И что можем сказать мы на основе его опыта? Что ж, давайте попытаемся ответить.

Александр Зиновьев писал, что заимствование страной западных атрибутов ещё не делает её Западом. Думать так – всё равно что считать муху слоном лишь на том основании, что у неё есть хобот. Задорнов говорил как раз-таки об этом.

Да, его ассоциировали с легендарной фразой «Ну тупые!», посвящённой американцам. И критиковать США, американский образ жизни он начал задолго до того, как подобное вошло в моду. Однако за всей этой критикой США прежде всего стояла критика нас самих. Тех, кто, будто папуасы, подражал всесильному Западу. Тому, к чему подходить стоило очень избирательно. Задорнов спрашивал: почему мы заимствуем худшее, а от лучшего отказываемся? И вопросы его до сих пор актуальны.

Чем очаровались мы в советское время? Чем, к примеру, можно восхититься после просмотра великой ленты Мартина Скорсезе «Таксист»? Можно ли захотеть жить той жизнью? Или жизнь та, что была рядом, была ещё беспощаднее? Конечно, тогда Запад прельстил наших граждан в первую очередь идеей свободы – или набором этих самых свобод: от свободы слова до свободы предпринимательства. Серому стандартизированному советскому миру ветер перемен противопоставлял западное разнообразие: слушай что хочешь; ешь что хочешь; путешествуй куда хочешь. А у нас?

Да, пожалуй, именно этой свободой, этим разнообразием грезили наши граждане, приканчивая государство и выстраиваясь в очередь в первый «Макдоналдс». И некоторые свободы мы действительно получили, но для многих в результате сработала лишь одна свобода – свобода умирать.

Всё это ещё очевиднее сейчас, когда коллективный Запад окончательно избавился от свобод, даже от самой иллюзии свободы. Прекрасно его нынешнее состояние описал Пелевин: «Современная Америка – это тоталитарный Совок семьдесят девятого года с ЛГБТ на месте комсомола, корпоративным менеджментом на месте КПСС, сексуальной репрессией на месте сексуальной репрессии и зарёй социализма на месте зари социализма…» Впрочем, ещё Фолкнер писал об исчезновении американской мечты.

Да, можно долго спорить, где больше свобод сейчас – в России или в США, но значение, по сути, имеет лишь то, что бессмысленно подражать тому, чего нет. А многие в современной России это, к сожалению, продолжают делать. Они то ли не поняли, то ли сделали вид, будто не поняли, что мир изменился бесповоротно и существовать в прежней системе координат более невозможно.

Долгое время мир жил по формуле, данной Хантингтоном в «Столкновении цивилизаций»: The West against the rest (Запад против всех остальных). Что ж, Россия бросила вызов Западу от лица этих всех остальных; и они, к слову, помогать не спешат, так, наблюдают. Однако можно ли победить то, что ты сам столь долго и усердно копировал? Можно ли нанести поражение тому, чьими атрибутами ты сам пользуешься?

Тем страннее, что, по сути, мы так до сих пор и не удосужились объяснить им, а прежде всего себе самим, за что мы на самом деле воюем, за какие свободы, чего хотим в будущем в принципе, каким видим это будущее, каким хотим его для себя сделать. Самостоятельное, независимое, наше? Будем честны, ни военная, ни геополитическая победа над Западом невозможна, но возможна победа ментальная, психологическая, интеллектуальная и духовная, прежде всего. И вот она потянет за собой все остальные победы.

Собственно, если это получится, тогда мы наконец получим настоящую, а не выдуманную свободу. Согласитесь, за это стоит бороться, капля за каплей выдавливая из себя рабство. Но сначала мы должны сформулировать, чего хотим сами и что это значит – быть самим собой.

Платон Беседин,

писатель, Севастополь