Он из знаменитого поколения 1937 го­да, рано лишившегося своих отцов – кто-то погиб на войне, кто-то попал под жернова репрессий. Это было очень яркое поколение, стремившееся прожить свои жизни не только за себя, но и за своих отцов. Такими были Геннадий Шпаликов и Александр Вампилов, как и родившиеся годом позже Владимир Высоцкий и Венедикт Ерофеев.

Могутин, несмотря на свою принадлежность к этому поколению, был одиночкой, первая его московская книга, «Жар под пеплом», вышла в 1984 году, когда многих его сверстников уже не было в живых. Потом началась перестройка, которую сменили «лихие девяностые». Для Могутина они были действительно лихими, он оказался никому не нужен ни как поэт, ни как человек, печатал его только Юрий Кузнецов в «Нашем современнике». Но всё-таки судьба оказалась к нему милостива – в 2012 году он, сам того не ожидая, получил Горьковскую премию, фактически спасшую его от смерти где-нибудь на улице; благодаря Людмиле Путиной, бывшей куратором премии, у поэта появилось своё жильё.

Но случилась ещё одна беда – Могутин полностью потерял зрение, мир окончательно погрузился во тьму. Поэтому и стихи последних лет написаны уже прозревшим сердцем. Могутин ведёт свою стихотворную летопись, для него это единственная возможность определить своё место в бытии. Две темы тревожат поэта: не отпускающее прошлое и грядущая встреча с Богом.

В последний год добавилась ещё одна тема – боль за Донбасс, за Новороссию, за наших солдат. Буквально на днях Юрий Николаевич прислал стихотворение, написанное уже после объявления мобилизации, процитирую его начало:

* * *

Синкопы капель, анонимен автор

Хрустальных нот, сбивающихся с ног.

Из вешних туч, как из отверстых амфор,

Вытаивает семицветный сноп.

А за Днепром справляет смерть пирушку

Под орудийный тошнотворный гуд.

Нацист берёт чужую жизнь на мушку,

И уползают гусеницы губ.

Двухсотые лежат на каждом метре,

Трёхсотые не досчитались ног,

И скорбь приходит матери в конверте,

Где значится: «Он воевал как мог».

Остались в прошлом молодость и бодрость,

Теперь я инвалид, едва живой.

О, если бы не слепота и возраст,

Я был бы с вами на передовой…

Могутин, сам переживший фашистские бомбёжки под Можайском в 1941 году, когда его доставали 4-летним ребёнком из разбомблённого дома, знает, о чём пишет. Пускай псевдогуманисты проклинают Россию и желают ей поражения, русские поэты остаются со своим народом, а это залог будущей победы.

Григорий Шувалов

Поздравляем нашего давнего автора Юрия Николаевича Могутина с 85-летием! Стойкости, сил и новых пронзительных строк!