С 24 января по 1 февраля 2023 года артисты Москонцерта уже во второй раз побывали на территории новых российских регионов с культурно-просветительскими программами. О новом проекте – «Культбригада Москонцерта» – специально для «ЛГ» рассказывает генеральный директор старейшей и крупнейшей концертной организации столицы Илья Бачурин.

– Илья Викторович, поездками служащих Москонцерта в ДНР и ЛНР вы руководите не из директорского кабинета, а как непосредственный участник культбригады. Ежемесячно проезжаете около 4 тысяч километров по территориям новых республик. Возвращаясь из таких творческих командировок, чем приходится заниматься в первую очередь?

– Помимо решения накопившихся вопросов, сразу же наступает этап планирования следующего выезда. Немедленно начинаешь погружаться в предстоящую историю. За 8–10 дней, проведённых на новых территориях, оказываешься очень прочно привязан к происходящему там, поэтому достаточно сложно, вернувшись, найти точки соприкосновения с тем, что происходит в Москве. Особенно чувствительны к этому артисты. Лично у меня тонких душевных переживаний чуть меньше, потому что, возвращаясь, сразу переключаюсь на насущные проблемы Москонцерта – большой организации, которая продолжает в это же время жить насыщенной жизнью в столице.

Изначально я понимал, что место человека, занимающегося культурой, – там, где он сегодня нужнее всего. Естественным приоритетом сегодня являются новые регионы, значит, нужно ехать и делать так, чтобы там прорастала российская культура, чтобы те, кто был от неё отстранён на протяжении последних лет, получили к ней доступ. Для меня очевидно, что артисты должны работать на новых территориях, и уже во время первого выезда мы получили тому подтверждение. Для публики в ДНР и ЛНР очень важны и программы, и сам факт того, что российским артистам не безразлично, как живут люди в новых республиках. Такого отклика, как там, ни один зал в Москве не давал. Вот эта радость и доверие в глазах зрителей никогда не позволят их обмануть. Получая такой отклик, уже не можешь его забыть. И каждый новый визит лишь укрепляет эту связь – не только на организационном уровне, но и в плоскости человеческих отношений.

– Что стало самым сложным в организации поездок в новые регионы?

– Программа первой культбригады рассчитана на взрослую аудиторию, и важно было понять, какой репертуар сможет объединить российских артистов с теми, кто находился в серой зоне непризнанных республик. Такой скрепой стали советские и военные песни, причём не только песни военных времён, но и репертуар групп «Любэ», «Кино». Благодаря этим шлягерам общий язык с залом находился сразу и в госпиталях, и в военных частях. Второй специфический момент – организационный. В целях безопасности концертные мероприятия нельзя анонсировать, поэтому площадки наполнялись в последний момент, местные власти приводили зрителей в зал, а мы приезжали и сразу начинали выступление. Таким образом, отношение к нам формировалось абсолютно с чистого листа, никто не ждал заранее артистов из Москвы.

Во время детских программ ребят собиралось так много, что родителям приходилось ждать их за пределами зала, и это было очень трогательно. А когда удавалось втиснуть их в зал, они вовлекались в происходящее иногда больше малышей, сопереживали и хлопали. Не было зрителей, которые бы выходили из зала равнодушными. В этом смысле второй выезд подарил нам значительно больше эмоций, потому что дети гораздо более открыто проявляют свои чувства. Детская психика так устроена, что самое тяжёлое она оставляет в стороне, и это позволяло каждый раз устанавливать доверительный контакт. Но мне кажется и взрослым, которые живут со всем этим тяжеленным грузом забот, удавалось на наших концертах переключиться, и они покидали зрительные залы окрылёнными.

Всегда особенная детская аудитория

Второй выезд оказался условно поделён на два направления: детские литературно-музыкальные представления и креативные индустрии. Эту программу мы сделали совместно с Департаментом предпринимательства и инновационного развития Москвы. Две отдельные культбригады работали на разных площадках в одних и тех же городах и посёлках. Приезжали в каждый пункт вместе, а дальше каждая культбригада размещалась на своей площадке: с детишками мы встречались на площадках дворцов культуры, домов творчества и разных учебных заведений, с молодёжью – в колледжах, университетах и академиях. Мне приходилось успевать везде, потому что я открывал детские программы, а затем мчался выступать на площадке, где проходили лекции по креативным индустриям.

– Есть ли, на ваш взгляд, особенности, характерные для жителей новых республик? В чём их идентичность?

– Очень гордые, целеустремлённые, крепкие духом люди, готовые за себя постоять, готовые заявлять и отстаивать свою точку зрения, причём это относится и к мужчинам, и к женщинам. Прекрасное качество, на мой взгляд, оно отличает и молодёжь, и их родителей – тех, кто в 2014 году не согласился перестать разговаривать по-русски, отказался принимать чуждые, антирусские ценности. Они очень крепкие, несгибаемые. Я для себя назвал это шахтёрским духом.

Показательно он проявлялся в общении с молодёжью о креативных индустриях: если вдруг берёшься в беседе ребят переубеждать, то быстро понимаешь, что делать это придётся долго. И, скорее всего, безрезультатно. Именно они сами и задавали во многом практичный вектор нашего общения. Он возникал из их вопросов в ответ на наши рассказы о том, какое место занимают креативные индустрии, различные их отрасли, такие как дизайн или геймдев (разработка игр) в пространстве мировой экономики, о развитии игр и других возможностях. Они очень конкретно «приземляли» достаточно абстрактные разговоры на свою ситуацию, и мы буквально тут же, в рамках одной встречи, перестраивали весь разговор под то, что именно они могли бы делать, рассказывали про различные точки входа, персональные траектории развития: куда идти, чтобы получать личные гранты или гранты на серьёзные проекты. Даже предлагали им вполне конкретную работу, например, в той же сфере геймдева. Вот такая чёткость в понимании происходящего и практичность – отличительная черта местной молодёжи. И стойкость.

– Не чувствуют ли слушатели разрыв между тем, что им рассказывается, и теми реальными возможностями, которые у них есть?

– Каждый раз, рассказывая о креативных индустриях, я начинал с того, что они могут использовать себе во благо все те обстоятельства, которые сейчас создают серьёзные проблемы: чем хуже ситуация вокруг, тем больше возможностей для каждого она создаёт. Посыл простой: если вы предпримите со своей стороны какие-то усилия, обозначите свои возможности и желания участвовать в строительстве новой экономики регионов, вас, безусловно, заметят, появятся реальные проекты, перспективы роста, развития. На мой взгляд, инициатива, энергия, идущая от молодёжи, студентов, их идеи и предложения – топливо, без которого государственным органам новых республик просто не справиться со своими задачами!

Часто на наших беседах присутствовали представители местной власти, молодёжной политики, по конкретным идеям тут же подхватывали общение, обменивались контактами. Взаимопонимание находилось в ста процентах случаев, даже в Геническе Херсонской области, когда мы приехали и обнаружили, что попали в медицинский колледж. Для разговора о креативных индустриях это было очень неожиданно, но мы тут же перешли на разговор о креативном кластере, который должен появиться в Геническе – небольшом городе, где нет места для сбора молодёжи. Идея создания общедоступного пространства для молодёжи, студентов очень заинтересовала, ребята загорелись, сказали, что будут разрабатывать и присылать нам свои предложения на эту тему, а мы будем дальше помогать, поддерживать.

Рассказывая о том, что необходимо для продвижения собственных творческих проектов, информировали слушателей о поддержке от государственных фондов, о программах Росмолодёжи, агентства креативных индустрий Москвы, Департамента культуры Москвы, в которые можно встраиваться дистанционно. Мы старались максимально сориентировать людей в пространстве и дать инструментарий. Кроме того, мы всегда оставляли наши электронные адреса, и те, кто особенно активно задавал вопросы, уже пишут уточнения, вопросы, просьбы. Так что практическая ценность этих встреч по креативным индустриям достаточно высока, и эту работу мы будем продолжать.

Вообще, мы приезжаем в новые регионы не для того, чтобы выступить и пропасть, вернувшись в благополучную Москву – планируем долгосрочное присутствие Москонцерта на территориях республик. Уже говорили с руководителями площадок о том, чтобы делать москонцерт-студии в домах культуры и культурных центрах, организовывая через них постоянную культурную, развлекательную работу.

– Какой процент импровизации в вашем общении с молодёжной аудиторией? Вы готовитесь к лекциям заранее?

– По креативным индустриям всегда стопроцентная импровизация, потому что каждый раз перед тобой разные люди, с разным бэкграундом и настроением. Приезжая на площадку, мы тут же спрашивали, например, какие факультеты будут представлены. Чтобы адаптировать выступления, сделать их интереснее именно этим конкретным слушателям. В общем, с молодёжью повторяться ни разу не приходилось.

С детишками всё по-другому. Хотя, если в зале только дети, – это один разговор, я для них просто Илья, без каких-либо усложнений и лишних деталей. Представляюсь, рассказываю, что мы с артистами из Москвы приехали, привезли сказку. Если в зале половина взрослых (такое тоже бывало на детских выступлениях), то уже позволял чуть-чуть углубиться в подробности, объясняя, что мы приехали с культбригадой Москонцерта… Но общий посыл, который повторялся всегда и соответствовал нашим ощущениям, звучал так: мы вас любим, мы к вам приехали потому, что хотим быть рядом с вами. Это неизменно объединяло и мои выступления, и выступления артистов.

– Вы видите сходство «Культбригады...» с вашими прежними проектами? Или это совершенно новое мероприятие?

– У больших проектов, которыми я занимался раньше, всегда было целеполагание, был заказчик и в связи с этим понимание, что нужно сделать. С культбригадами же всё происходит очень интуитивно, на уровне работы с единомышленниками. Здесь основной заказчик – население республик, те зрители, которые приходят на наши выступления. Мы их слушаем и подстраиваемся под них. А единомышленники наши – это и руководство столичного Департамента культуры, которое помогает всем чем может, и руководство Москвы. Неформальное, активное участие московских структур очень ценно, это мощнейший ресурс, без которого потенциал новых регионов, этих территорий будущего, не раскрыть. Их жители серьёзно пострадали и не должны остаться наедине со своими проблемами в ожидании помощи.

– Самое яркое впечатление во время поездок?

– Мариуполь. Во время первого визита люди-зомби на его улицах приводили меня в состояние ужаса – те, кто совсем недавно сидел по подвалам из-за бомбёжек, ел собак и кошек. Сейчас город начинает оживать, многие разрушенные здания снесены, практически все дороги отстроены заново. Мариуполь выглядит как город отстраивающийся, а не как руины. Бабушек-дедушек, медленно бредущих неизвестно куда, на улицах стало меньше, потому что для них созданы благоустроенные дома, куда собирают стариков, не имеющих возможность обеспечить свой быт. Вообще, на территориях новых республик очень много строительства, темпы работ колоссальные, 80 процентов дорог, по которым нам пришлось проехать, ещё недавно разбитых, сегодня – фантастического качества, с идеальным асфальтом московского уровня, с разметкой, дорожными знаками. Оперативное решение задач такого масштаба создаёт веру в будущее, хотя проблем в социальной сфере по-прежнему очень много, людям живётся нелегко.

Словом, самые яркие впечатления всё же не связаны с нашей непосредственной работой. Когда видишь жизнь и быт людей, разрушенные войной, невозможно от этого абстрагироваться. Хочется, чтобы у них сегодня и завтра всё было уже по-другому, чтобы они жили полноценной жизнью. Почему они должны жить хуже, чем другие регионы России? Не должны по определению! И очень хочется, чтобы поскорее эта разница была устранена! Для того и ездим.

Беседу вела
Светлана Потёмкина