У каждого писателя свой роман с языком, и вся литература – одна большая история любви. Яркое тому подтверждение – творчество Владимира Новикова, прозаика, критика, филолога. Беседуем с ним о философии соавторства, модных словах и тонкой связи между творческими и биографическими векторами.

– Ваша книга «Любовь лингвиста» – синтез любви и филологии. Как начался ваш собственный «роман с языком»?

– «Роман с языком» – это не только название произведения, вошедшего в книгу «Любовь лингвиста», это мой пароль, слоган, заветная формула моей жизни и работы. Началось всё, естественно, с профессионального увлечения языком как главной эстетической субстанцией словесности. Как критик я всегда был сосредоточен на прочтении «романа с языком» каждого поэта или прозаика.

Язык тесно связан с жизнью, и закономерно, что эти раздумья о нём, об эстетике слова выплеснулись и в размышления о жизни в целом, об отношениях между людьми. Так родился роман, главного героя которого я сделал лингвистом. Получилась книга об отношениях между словом и жизнью, между человеком и человеком и между человеком и Богом.

– И эта мысль объединила три произведения в книге «Любовь лингвиста»?..

– Да. Роман с языком я прослеживаю на всех уровнях.

Есть у меня ещё и такая категория, как философия соавторства. Я считаю, что любой писатель работает в соавторстве. Кстати, мы начали книжную работу вместе с Ольгой Новиковой, выпустив монографию о Каверине, а потом Каверин позвал меня написать вместе о Тынянове. И человеческие отношения – это тоже определённое соавторство, потому что между двумя людьми возникает нечто третье, что я определил окказионализмом «междунамие» с вариантами во втором и третьем лице – «междувамие» и «междунимие». И, наконец, я понимаю как соавторство и отношения человека с мирозданием, Создателем.

– В недавнем эссе «Профи» вы отметили, что формально не являетесь чьим-либо учеником. А чьи труды и идеи повлияли на вас?

– Когда я был студентом, как раз происходило возвращение трудов Бахтина – были опубликованы его книги о Достоевском, о Рабле. Кроме того, в 1965 году была переиздана и «Проблема стихотворного языка» Тынянова. В этой ситуации методологического выбора между опоязовцами и Бахтиным я скорее оказался на стороне Тынянова. Но чем дольше живу, тем больше нахожу возможностей сопряжения тыняновских идей и бахтинских.

– Вы много лет преподаёте на журфаке, участвуете в качестве мастера во многих семинарах. Что самое главное вы хотите передать своим ученикам?

– Для меня главное, пожалуй, не интеллектуальные абстракции, а эмоциональный заряд. То есть передать тем, кто у меня учится, вот этот пафос романа с языком. Чтобы они искали свой собственный язык, язык разговора о литературе и о жизни.

– Почему люди сегодня не любят язык и как помочь им его полюбить?

– Дело в том, что у нас языком пугают с малых лет. Изучение языка – это всегда подсчёт ошибок: сколько орфографических, сколько пунктуационных... Конечно, грамотность во многом зависит от природных данных, но пишет и говорит правильно человек тогда, когда он языком интересуется, когда он его любит, когда он следит за изменениями в языке с таким же азартом, с каким следят болельщики за футбольными баталиями. И здесь, на мой взгляд, главное – это живой интерес. И меньше запретов! Больше надо верить самому языку, он изменяется, появляются новые варианты произносительных норм, новые слова – не нужно их бояться.

Ради этого я написал книгу «Словарь модных слов», которая издавалась шесть раз, и сейчас мне предстоит готовить 7-е издание, расширенное. Очень многие слова стучатся в дверь. Надо о них рассказать.

– Какие слова считаются модными?

– Это новые интересные слова, которые нас удивляют, шокируют, озадачивают; слова, которыми мы пытаемся блеснуть в разговоре, чтобы выглядеть человеком современным.

Ох уж это вечное стремление выделиться, быть не как все! Ещё у Пушкина в «Евгении Онегине» было, помните? «На модном слове идеал / Тихонько Ленский задремал». В то время слово «идеал» начало входить в моду, и, как мы видим, со временем оно стало стилистически нейтральным.

Но нельзя забывать, что всякая мода чревата перебором, безвкусицей, и модное слово, особенно иностранное, надо употреблять не для того, чтобы отличиться, а только для того, чтобы лучше донести свою мысль до собеседника. Делать это надо с толком и со вкусом, так же, как надо уметь носить модную одежду.

«Словарь модных слов» медийный по происхождению. Он возник на страницах журнала «Новый очевидец», а потом стал выходить отдельными книжными изданиями с непременным дополнением. То есть это отклик на реальную жизнь.

– Появились ли за последние пару лет какие-либо слова, которые вам хотелось бы добавить в словарь?

– Во-первых, необыкновенно модное слово «гендер». Затем немножко смешное уже выражение «закрыть гештальт», очень распространённое слово «кейс» в значении «судебный случай». Есть и не совсем хорошие слова вполне славянского, кстати, происхождения, такие как «нищеброд» (бывают в словаре и отрицательные герои!). Ещё одно странное выражение – «от слова совсем». Хочу с ним разобраться. Пока я настроен по отношению к нему резко критически. Ну и, конечно, никуда не деться от «хайпа», «эмпатии» и «токсичного».

– Богатый улов!

– Да, очень. Я наметил для включения в новое издание 30 слов, но ещё многие остались за бортом, не прошли конкурсный отбор. Так что работа предстоит большая и интересная.

– В эссе «Профи» вы также отметили, что пишете с установкой на устность. Почему?

– Мне кажется, что разговорная речь хороша, когда облагорожена письменной культурой, содержит интеллигентные слова, обороты, не слишком расхристанна. А речь письменная, литературная должна литься легко, как разговор, чтобы читатель её усваивал как свою, перенимал разные обороты, выражения. Да и жизнь так сложилась: утром пишешь, а потом идёшь читать лекции: от русского письменного переходишь к русскому устному, и они обогащают друг друга.

– А что вы можете сказать о современной критике?

– В критике я сейчас перешёл на «тренерскую» работу. Хотя недавно мы с Лизой Новиковой написали в соавторстве несколько проблемных статей для «Нового мира». Надо сказать, что этого жанра очень не хватает. Хорошо, что развивается блогерство, появляются оперативные маленькие рецензии, но пришло время всё-таки обозначать и анализировать большие проблемы.

– Как вы считаете, книжное блогерство можно приравнять к литературной критике или это всё же нечто совершенно отдельное?

– Можно, безусловно. Как в своё время из самодеятельной песни выросла вполне профессиональная авторская песня, так и блогеры могут стать профессиональными критиками.

– Вы – автор трёх биографий в серии «ЖЗЛ». Пушкин, Блок и Высоцкий – что роднит этих поэтов?

– Все они – национальные русские поэты, то есть поэты, выразившие миросозерцание целого народа и адресовавшиеся ему. Пушкина, Блока и Высоцкого объединяет их внутренний демократизм и универсальность тематики. Каждый даёт ответы на все вопросы, которые могут возникнуть у человека на жизненном пути.

– Как вы поняли, что готовы взяться за биографии столь крупных фигур?

– Это был своего рода перелом в судьбе: появилось желание перевоплотиться в кого-то.

Книга «Высоцкий» стала ответом на народное желание – получить не только разбор произведений Высоцкого, но и книгу о его судьбе.

Зерно замысла книги о Блоке возникло во время разговоров с Сергеем Михайловичем Бонди. Его рассказ об опыте общения с Блоком зародил во мне желание перевоплотиться в Блока.

Книга о Пушкине была написана последней и стала своего рода вершиной этого восхождения.

– Какую задачу вы ставили перед собой?

– У меня есть гипотеза о том, что главный приём писателя координируется с доминантой его личности, а поэтика находит отражение в биографии. Не биография обуславливает поэтику, нет, но существует некоторое онтологическое соответствие. И в общем-то все три книги – сравнение житейской судьбы и творчества.

– А сейчас над чем работаете? Поделитесь творческими планами.

– Есть книги, которые проходят через всю мою жизнь. Так, например, я неоднократно дорабатывал биографию Высоцкого. Уже почти 20 лет меня сопровождает «Словарь модных слов». А ещё я на протяжении всей жизни пишу книгу, которая называется «День рождения мысли». Это эссеистические фрагменты в духе Мишеля де Монтеня и Василия Розанова, книга-завещание...

Беседу вела
Валерия Галкина

Поздравляем Владимира Ивановича Новикова с 75-летием! Желаем крепкого здоровья, неиссякаемого вдохновения и бесконечного романа с языком!

«ЛГ»-досье

Владимир Иванович Новиков родился в 1948 году в Омске. Доктор филологических наук, профессор кафедры литературно-художественной критики факультета журналистики МГУ. Автор книг «В. Каверин» (в соавторстве с Ольгой Новиковой), «Новое зрение. Книга о Юрии Тынянове» (в соавторстве с В. Кавериным), биографий Пушкина, Блока и Высоцкого в серии «Жизнь замечательных людей», книги прозы «Любовь лингвиста», эссеистического «Словаря модных слов» и других. Лауреат премий журналов «Новый мир», «Звезда», «Знамя», «Вопросы литературы» за прозаические и критические публикации.