Подход

Мы уже знакомили читателей с творчеством украинского сатирика Василя Чечвянского (№ 16, 2008 и № 44, 2011). Он родной брат классика украинской сатиры Остапа Вишни. Оба писали под псевдонимами, их настоящая фамилия Губенко.

У Василя Чечвянского (1888–1937) трагическая судьба: в разгар большого террора он был арестован и расстрелян. Что касается литературной судьбы, она постепенно улучшается благодаря усилиям писателя и переводчика Анатолия Санжаровского. Анатолий Никифорович всячески пропагандирует творчество «Колумба украинского юмора». Сейчас, к 125-летию сатирика, он даже издал за свой счёт (!) сборник его рассказов «Радостная параллель» (М.: Книга по требованию, 2013).

Такое происшествие случилось в нашем театре. Кончился акт. Дали занавес. Аплодисменты. Актёры кланяются, то-сё... А тут неожиданно переносные кулисы падают и одну артистку – главную роль играла – по голове... Ну, конечно, понесли на руках в уборную... Туда-сюда. Отливали водой, врач появился. Дал каких-то капель – очнулась... Но играть не может. А тут надо ещё один акт доигрывать. Что делать? Директор бегает, администратор мечется. Послали за одной актрисой – нет дома, за второй – тоже нет... А публика галдит, ногами топает.
Директор наконец отважился.
Вышел на сцену.
– Так и так, несчастный случай, сами видели. Заменить товарища Канделяброву некем... Извините, спектакль окончен...
Так верите, такое в зале поднялось – не приведи Господь!
– Как?! – кричат. – Обманывать народ!
– Деньги взяли, так доигрывайте!
– Я, может, только для того и приходил, чтоб посмотреть, как в последнем действии её зарежут!
– Такой у вас подход к зрителю?!
– Такое у вас обхождение с массами!
– А-га-га! Вот это номер! Без развязки домой идти?
Одно слово, скандал. Директор удрал со сцены, чуть не плачет. Кричит: «Это ж они могут до утра в театре сидеть! Любой ценой доставить Порцелянову, пусть играет за Канделяброву!»
А в этот момент за кулисами кто-то хриплым басом:
– Не умеют правильно подойти к массам... А как не найдут Порцелянову, что тогда? Начальство! Доверили б мне...
Директор за кулисы. А там сидит наш старый хорист Микола Карпович и спокойно ест колбасу.
– Это вы сейчас говорили?
– Я.
– Вы можете ликвидировать этот скандал?
– Думаю, что могу.
– Голубчик, выручайте!
– Ладно. Пускай дают три звонка. Я сейчас.
В зале немного стихло. Микола Карпович вышел за занавес и начал:
– Уважаемые товарищи! Не волнуйтесь. Сейчас начнём. Артистка Канделяброва пришла в себя... Мы, собственно, могли бы начать значительно раньше, но, знаете, произошла ещё одна так себе историйка... На раздевалку, где висят ваши пальто, шубы, манто, шапки, напали бандиты... Да не волнуйтесь! Ничего не случилось. Просто бандиты связали капельдинеров и захватили много одежды... Какие именно украдены номера, сейчас мы...
Но никто уже не слушал Миколу Карповича. Публика повалила одеваться, и через полчаса в театре никого не было.
Пошли мы потом в пивную, и Микола Карпович с нами. Выпили. И Микола Карпович выпил.
Спрашиваем его:
– Как вы додумались до такой штуки, Микола Карпович? Это ж гениально!
– И ничего гениального, – ответил он, наливая себе пива. – Просто надо уметь подойти к массе.
1928 г.

Перевёл с украинского
Анатолий САНЖАРОВСКИЙ