Поэт, переводчик, издатель, беллетрист. Автор девятнадцати книг стихов и прозы. Создатель и первый председатель международного творческого объединения «Славянская литературная и художественная академия». Главный редактор журнала «Знаки». Директор на Балканах МАПП (Международная ассоциация писателей и публицистов). Член Европейской академии литературы и искусства. Печатается в периодике Болгарии, а также на Украине, в России, Франции, Германии, Сербии, Греции, Польше, Швейцарии, Венгрии, Хорватии, Румынии, Македонии и др. Лауреат многих национальных и международных премий. Член правления Союза болгарских писателей.

ПРИЧАСТИЕ

В церковном дворе, где играли когда-то
И детство держали в ладонях заката,
Нам что-то шептала тогда шелковица
Про тайные знаки. И бледные лица
Почти что вплотную приблизив друг к другу –
Истории страшные плыли по кругу.
А звёзды, похожие на муравьёв,
Сновали по небу в кустах облаков.

В церковном дворе в безутешной надежде
Встречают весталки меня, как и прежде.
Их души светлы и легки без печали
(Как будто бы жизнь из меня вынимали).
И шепчут историю страшную тут же,
Срывая дыхание. Кружат и кружат.
Иду, как и раньше, по этой тропинке,
Но только теперь я для них невидимка.

Иду по траве, где сверчки притаились,
В лохмотья их платья давно превратились
И губы синеют от той шелковицы,
Молчит под стрехою какая-то птица,
Пернатый дьячок. Освящает молчанием
Всё детство моё, что стремится отчаянно
Обратно, где пишется с буквы заглавной
История жизни моей православной.

Перевод Елены ИВАНОВОЙ-ВЕРХОВСКОЙ


МОНОЛОГ ИЛЛЮЗИОНИСТКИ

Что толку, что истина прячется близко?
На чай пригласить её – сбросить усталость?
Что толку – жить жизнью иллюзионистки,
Раз больше чудес в рукаве не осталось?

И только убитый в упор белый кролик –
С улыбкой достану его я оттуда.
Жизнь слепит фальшивою рампой, поскольку
Уже не осталось надежды на чудо.


Пусть истину высветит лучик софита,
Никто не заметит рождения мифа.
Ну что ж, что любому я – книгой – раскрыта? –
Живите спокойно – я вовсе не рифма.

Опять рукава поменяю и маски –
Друзья мне простят эту детскую шалость.
Они так мне верят, как верили в сказки.
А прочее? Ветру оставим, пожалуй.


СОЛНЕЧНЫЙ КОЛОДЕЦ

Водой переполняются колодцы.
Какой-то одуванчик шапкой машет.
И дерево стремится поклониться
земле благословлённой нашей.
Земле, впитавшей песни нашей речи, –
кто скажет, что в крови нет вспышек молний,
когда возносятся каштанов свечи,
а птицы вдруг становятся безмолвны.
Они, быть может, шёпотом воркуют,
Возносятся молитвенные требы
за наши слёзы в пятницу Страстную,
когда ты сам себе и крест, и небо.
Расшатанную лестницу ты всё же
поднимешь к свету, с мраком спорить смея...
Мрак утянуть назад за руку может.
В глазах у одуванчика темнеет...
Любимый поцелует так поспешно –
в руках его иголку обнаружишь.
Проступит кровь на пальцах загрубевших,
а взгляд его напомнит зимний ужас!
Но если птицы молятся незримо,
и дерево кладёт свои поклоны,
одной иглою сможет твой любимый
колодец вырыть солнечный, бездонный.
Он за тебя приемлет эти муки!
Остановись – взгляни, как блещет солнце!
Ты поцелуй исколотые руки,
и Пасха в этот самый миг начнётся...

Перевод Елены ИСАЕВОЙ

ДАЙ МНЕ СВОБОДУ

Не посмотреть назад,
Не рыться в замёрзших корнях!
Нет ничего,
Что согрело бы эти руки
И душу.

Светлый дым клубится –
Глаза выискивают убежище.
И льётся из пальцев музыка,
Словно вода.
Откуда взять свободу,
Чтобы избежать всех сетей
И злых решёток,
С которыми приходит дождь?

Скитаюсь вокруг –
Постоялый двор для застигнутых
темнотой путников,
И только куча мыслей спросонья,
И лес рук…

Свобода – это
Не выросший ребёнок,
А другой,
Не рождённый,
Ребёнок, спящий под сердцем,
Который ещё растёт.

Перевод Ирины ГОРЮНОВОЙ

КАРТИНА БЕЗ АВТОГРАФА

Снег за окном заколдован и спит.
Нет ни следов, ни раздумий, ни звука.
Дремлет капель, и душа, словно скит,
Тоже пуста в ожидании гулком.

Дым из трубы – одинокий сигнал –
В небо письмом без печати струится.
К нам тишину, как безмолвную птицу,
Бог задремавший на землю послал.

Снег осеняет крестом древний храм.
Ходит мой сон возле терм отрешённо.
Снег – заблудившийся ангел – смущённо
Бродит по старым и грязным дворам.

Тихо вокруг. Только в грешной душе
Колокол-странник звонит. Не по мне ли?
Снег, убаюкав курносые ели,
Сонно и медленно правит сюжет.

Мир в Белизне чистой будет парить.
Пусто. Фонарь над окном нависает.
Лишь во Вселенском глазу, воскресая,
Светлый паук ткёт морозную нить.

Может, Господь мне дохнёт на окно,
Подпись поставив под зимней картиной…
Вечным автографом, сев на рябину,
Мёрзнет воробышек в снежном кино.

Перевод Сергея ПОЛЕЖЕВА