РЕТРО

Шутки и анекдоты военных лет… Для разрядки они были так же необходимы бойцам, как табачок или легендарные «наркомовские» сто граммов. Почему бы не побалагурить, когда есть возможность. Тем более что практически в каждой части имелся свой Василий Тёркин. Над чем смеялись? Разумеется, над врагами.
Старались поднять настроение бойцов и профессиональные сатирики. В 1943 году в газете Западного фронта «Красноармейская правда» публиковалась повесть Мориса Слободского «Новые похождения бравого солдата Швейка». На этот раз простодушный и словоохотливый персонаж Я. Гашека был призван в гитлеровскую армию.
Предлагаем вниманию читателей одну из последних глав получившей на фронте большую популярность повести. После ряда приключений Швейк стал поистине «чешским героем» и его пригласил к себе Геббельс. В Берлин Швейк поехал в сопровождении некоего Дитриха.

Государственные деятели не теряют времени в дороге. По пути из Праги в Берлин господин Дитрих получает телеграмму за телеграммой: «Почему задерживается выезд героя», «Вас ждут завтра двенадцать ноль-ноль здании имперской канцелярии», «Подготовьте господина Швейка приёму доктором Геббельсом». До Берлина оставалась ещё ночь езды, а Дитрих уже знал весь распорядок будущей дипломатической деятельности Иосифа Швейка. Предстояла нелёгкая задача подготовить бравого солдата к беседе с министром пропаганды. Дитрих уже знал, как опасно красноречие Швейка, и поэтому взялся за дело заранее, ещё в поезде.
– Дорогой господин Швейк, – сказал он, – в Берлине вы будете беседовать с руководителями Третьей империи. Они все очень занятые люди, и я думаю, что вы заранее обдумаете все ваши ответы на возможные вопросы, чтобы не отнимать у них драгоценного времени посторонними рассуждениями.
– Осмелюсь доложить, – сказал Швейк, – я и сам так думал. Я сейчас как раз вспомнил одну историю некоего Крейчика из Округлиц, жена которого родила двойню, что будет особенно интересно для господина Геббельса.
– Боже упаси, – испуганно перебил его Дитрих, – никаких историй. Все ответы должны быть краткими, точными, исчерпывающими. Вы должны отвечать, как на смотре.
– Осмелюсь доложить, отвечать коротко даже легче. Но в этом случае я не могу наперёд подготовиться, потому что не знаю вопросов.
– Это пустяки. Я вам помогу. Я лично давно работаю с доктором Геббельсом и почти точно знаю, что он может спросить. Его будет интересовать физическое и моральное состояние солдата.
– Осмелюсь доложить, – обрадовался Швейк, – это же очень хорошо. Мы сможем сейчас сочинить все ответы и даже написать шпаргалку. Я, осмелюсь доложить, ещё в детстве почему-то считался полным идиотом и в школе всегда отвечал по шпаргалке. Есть много интересных способов, но я лично всегда доставал шпаргалку заранее и выучивал ответы наизусть. У меня, осмелюсь доложить, такая голова – в неё очень трудно что-нибудь вбить, но уж то, что туда попало, сидит крепко, как в концлагере.
– Великолепно, – восхитился Дитрих, – если вы будете твёрдо помнить ответы на основные вопросы, вы произведёте отличное впечатление и, может быть, даже получите рыцарский крест. Ну, давайте начнём.
И Дитрих принялся составлять шпаргалку. В результате бравый солдат получил аккуратно переписанный вопросник с точными ясными ответами, достойными истинного солдата немецкой армии.
Вот что было в этом вопроснике:
1. Что сейчас представляет из себя немецкий солдат?
– Орёл, господин доктор!
2. Хороший ли паёк на фронте? Каков рацион?
– Очень хороший. Это главным образом бараны, свиньи и другая битая скотина!
3. Есть ли паразиты?
– Никак нет.
4. Имеются ли боеприпасы?
– Есть и в неограниченном количестве.
5. Есть ли какие-нибудь жалобы?
– Что вы, господин доктор! Нет и не предвидится.
6. Крепка ли вера в победу?
– Только этим и живём.
7. Есть ли на вашем участке фронта части наших доблестных союзников?
– Так точно. Итальянцы, венгры, румыны, но главное, конечно, как всегда, немецкие солдаты.
8. Слышали ли вы, как в последней речи по радио я осветил положение на фронтах?
– Так точно. Со всех сторон целиком и полностью.
9. Как вы относитесь к слухам об окружении и уничтожении наших войск под Сталинградом?
– Сплошная брехня, господин доктор.
10. Вы знаете, что из себя представляет русский резервист?
– Так точно, знаю – калека и урод, господин доктор.
11. Вы действительно очень сильно ненавидите русских?
– Как вы сами, господин доктор.
12. Чего больше всего хочет немецкий солдат?
– Победить или умереть за фюрера.
Бравый солдат добросовестно принялся за дело. В середине ночи Дитрих проснулся от монотонного бормотания, доносившегося с верхнего дивана международного купе.
– Ответ номер один: орёл, господин доктор… Ответ номер три: никак нет. Ответ номер шесть…
– Что с вами, – встревоженно спросил Дитрих, – почему вы не спите?
– Осмелюсь доложить, мне некогда – я зубрю. Половина уже готова…
Поезд пришёл в 11 часов 40 минут, и на приём пришлось ехать прямо с вокзала. Ни широкие берлинские улицы, ни роскошное здание берлинской канцелярии не произвели на Швейка никакого впечатления. Губы его всё время шевелились, остановившиеся глаза смотрели в точку. Бравый солдат в сотый раз повторял ответы. Он их заучил, как стихи, сверху вниз, по порядку, и только так мог выпалить их один за другим.
Дитрих немного волновался за своего ученика. Уже перед дверью приёмной министра пропаганды он на всякий случай напомнил:
– Желаю успеха. Главное, не говорите лишнего. Только по вопроснику.
Швейк кивнул и хотел что-то ответить, но в этот момент двери приёмной распахнулись, и секретарь громко пригласил:
– Господин Иосиф Швейк.
Бравый солдат подтянулся, выпятил грудь и парадным шагом, от которого затрещал зеркально-гладкий паркет, вошёл в приёмную. Министр пропаганды Третьей империи доктор Геббельс сидел в высоком кресле, похожем на детский стульчик. Стол тоже был высокий, а кресла для посетителей, наоборот, были низенькими. Всё было рассчитано на то, чтобы мелкий министр мог смотреть на посетителей сверху вниз.
Геббельс любезно улыбнулся и жестом пригласил Швейка сесть.
– Я очень рад вас видеть, господин Швейк, – приветливо сказал он. – Я много о вас слышал. Вы очень бодро выглядите.
– Орёл, господин доктор, – громко выпалил Швейк ответ номер один и загнул палец.
– Однако вы самоуверенны, – сказал Геббельс, улыбаясь, – но это неплохо. Солдат немецкой армии должен быть уверен в себе. Кстати, как сейчас выглядит наш солдат, что он собой представляет? Какой у него вид?
– Очень хороший, – ответил Швейк, загибая второй палец. – Это главным образом бараны, свиньи и другая битая скотина.
Министр с удивлением взглянул на Швейка. Бравый солдат смотрел на него невинными лучистыми глазами, и весь вид его как бы говорил о сознании честно выполняемого долга.
– Гм. Это даже хорошо, что вы так откровенны, – сказал Геббельс. – Ну а скажите, крепка ли у наших солдат вера в победу?
– Никак нет, – не задумавшись, отбарабанил Швейк.
– Вот как! Это интересно! Чего в таком случае, по-вашему, хочет немецкий солдат?
– Есть и в неограниченном количестве.
– То, что вы говорите, заставляет меня подумать о вашем командовании. Как у вас вообще со снабжением? Есть ли боеприпасы?
– Что вы, господин доктор, нет и не предвидится!
– Ну это вы преувеличиваете. Но, вероятно, ваша часть в неважном состоянии. Вы, например, не слышали, есть ли у солдат жалобы?
– Только этим и живём.
– Какие? Что вас больше всего донимает? Возможно, есть паразиты?
– Так точно. Итальянцы, венгры, румыны, но главное, конечно, как всегда, немецкие солдаты.
Это уже было слишком. Господин Геббельс подозрительно посмотрел на Швейка и решил, так сказать, выяснить его политическое лицо.
– А скажите, до вас, наверное, доходили слухи об окружении наших войск под Сталинградом. Что вы лично об этом думаете? Они действительно уничтожены?
– Так точно. Со всех сторон целиком и полностью.
Геббельс покраснел.
– Ах вот что! А как же вы тогда относитесь к моей последней речи по радио, в которой я осветил этот вопрос?
– Сплошная брехня, господин доктор.
– Что? – взорвался министр. – Что вы сказали? – Он настолько забылся, что соскочил со стула и подбежал к Швейку, не обращая внимания на то, что он обнаруживает этим свой ничтожный рост и некрасивую хромоту. – Вы понимаете, что вы сказали? Вы знаете, кто перед вами?
– Так точно, знаю, – уверенно ответил Швейк, – калека и урод, господин доктор.
Господин Геббельс задохнулся от ярости. Но тут ему пришло в голову, что человек, который так отвечает, не может быть нормальным.
– Послушайте, – спросил он, с трудом беря себя в руки. – Может быть, вы ненормальный, идиот?
– Как и вы сами, господин доктор, – отрапортовал Швейк, радостно улыбаясь. Ему нравилось, что беседа протекает так гладко, и он ждал, что министр вот-вот предложит ему рыцарский крест.
Но вместо этого доктор Геббельс вдруг побледнел и, окончательно потеряв власть над собой, взвизгнул:
– Вон!
Поскольку это было приказанием, а не вопросом, Швейк понял, что беседа закончена, и, чётко повернувшись кругом, опять парадным шагом вышел из приёмной.
– Осмелюсь доложить, – сказал он Дитриху, который с тревогой ждал его за дверью. – Всё сошло как нельзя лучше. Правда, господин Геббельс забыл некоторые свои вопросы, но я ему на них всё равно ответил. В общем, мы очень понравились друг другу…