ШЕСТЬ ВОПРОСОВ ИЗДАТЕЛЮ

Что показала завершившаяся на днях выставка-ярмарка «Книги России»? Как меняется книжный мир? Об этом и многом другом размышляет главный редактор «Ленинградского издательства» Александр СИДОРОВИЧ.

– На каждой ярмарке речь заходит о том, что интерес к чтению падает, а стало быть, надо принять особые меры к его восстановлению. По вашим наблюдениям, это справедливо?

– Объективно люди стали читать меньше, особенно молодёжь, – это то, что касается бумажных книг. Тут причин много. На мой взгляд, лень, ТВ, дискотеки, Сеть – всё это отнимает время у молодёжи и не требует особых затрат ум­ственной энергии, сосредоточенности. Молодёжь, которая интересуется книгами, сейчас всё больше читает в Интернете, и это создаёт серьёзные трудности для издателей. Книги, выложенные в Сети, очень часто попадают туда усилиями пиратов. Многие тексты наших авторов откровенно воруют. Это серьёзная проблема. Законодательство по охране автор­ского права есть, а вот выполняется оно из рук вон плохо. Мы вполне положительно относимся к электронным книгам – меняется только носитель, книга остаётся книгой: ведь когда-то и бумажная книга пришла на смену берестяным грамотам и глиняным табличкам. Но необходимо искоренить пиратство, а это глобальная задача, решить которую может только государство.

– Судя по названию, ваше издательство ведёт свою родословную с очень давних пор, то есть помнит времена «самой читающей страны». Что вы печатаете сейчас?

– Да, «Ленинградское издательство» – правопреемник ещё советского «Лениздата», одного из старейших издательств нашей страны, которое было основано 29 ноября (12 декабря) 1917 года как «Издательство Петроградского совета», а с 1919-го носило название «Петрогосиздат», с 1924-го – «Ленгиз»… Так что, можно сказать, история у нас длинная. В современном виде издательство сформировалось в начале 2004 года. Мы издаём историческую литературу, детскую, прикладную (научно-художественную и справочную), православную, художественную, в том числе фантастику разных направлений – от фэнтези и научной фантастики до альтернативной истории, которая сейчас очень активно развивается.

– Почему альтернативная история пользуется сейчас таким успехом у читателей?

– Возможно, потому, что при взгляде на роковые моменты истории столетней давности или ещё более раннего периода сейчас кажется удивительным, что тогдашние власти предержащие принимали неправильные решения. Ведь всё так очевидно! И нам очень хочется, чтобы случилось чудо и история пошла тем путём, который бы сделал нашу нынешнюю жизнь более спокойной и защищённой. Мотив «что было бы, если бы» и раньше проявлялся в произведениях многих писателей – вспомните «Мёртвую зону» Кинга и размышления одного из героев о том, что бы он сделал, попав в предвоенную Германию на митинг, где выступает Гитлер… Тот герой уже знал бы, что, если фюрера не остановить, скоро начнётся чудовищная бойня… Чистого отвлечённого теоретизирования в книгах этого направления почти нет. Зато один из самых любимых мотивов нашей альтернативной истории – как можно было избежать двух мировых войн и разрухи, трагических потрясений, бесчисленных жертв, на которые история ХХ века оказалась слишком щедра. То есть самые что ни на есть гуманные побуждения – хотя бы в книгах представить путь исторического развития, который сохранит жизнь миллионам людей. И патриотические мотивы, будь то развитие темы исторической самобытности России или, наоборот, включение её в ряд европейских держав первой величины. Такова, например, «Абсолютная альтернатива» Ильи Тё или исторические романы Александра Прозорова.

– Каких ещё ваших авторов можно особо отметить?

– Это Владислав Конюшевский, Андрей Мартьянов, Александр Авраменко, Станислав Сергеев, Дмитрий Светлов, Николай Романов, Юлия Сергачёва, Татьяна Смирнова, Александр Тестов, Алексей Живой, Александр Сапегин. Василия Гора и Тимура Рымжанова мы представляли сейчас на «Книгах России».

– Что вообще бросилось вам в глаза на нынешней ярмарке?

– Сейчас наметилась отчётливая тенденция не просто смешения разных художественных жанров, но формирование синтеза документальной и художественной литературы. Ярче всего эту тенденцию демонстрирует исторический роман, причём неважно, о какой истории идёт речь – древней или новейшей, реальной или альтернативной. Если сравнительно недавно авторы использовали исторический фон, намечая его считаными штрихами и деталями, всего лишь как декорации, в которых разворачивалась более или менее банальная сюжетная линия – и её можно было бы с лёгкостью переносить из одной эпохи в другую или менять место дей­ствия, не внося в повествование никаких принципиальных корректив, – то теперь исторические реалии обретают самостоятельную ценность. Подробное описание образа жизни людей того или иного времени становится не менее важным, чем лихо закрученный сюжет.

– А психологическая достоверность имеет значение?

– То, что психология персонажа иной эпохи не может в точности соответствовать психологии нашего современника, писатели тоже начинают понимать. Другой вопрос, что читатель, скорее всего, не примет повествование, построенное на основе моральных принципов, отличных от нынешних, поэтому литератор должен обозначить эту разницу. Впрочем, писательское дело всегда несёт в себе элемент риска: автора могут полюбить, а могут и не заметить, сколько его ни продвигай.