ПРОГУЛКИ ПО СТОЛИЦЕ

У каждого места своя аура, свой жребий. И пусть, судьбою предназначенное для весёлой гульбы, оно десятилетье-другое пребывает в забытьи – это ничего не значит: будет, будет и на здешних улицах праздник. Ибо Цветному бульвару и окрестностям на роду была написана атмосфера лихости и веселья.

Во власти иллюзии
Всласть нагуляться, нахохотаться и вернуться домой с пустым кошельком, а то и вовсе без него – вот истинные именины сердца для нашего человека. Цирк и рынок. Рынок и цирк. И там, и там царит власть иллюзии: кролик, с готовностью появляющийся из цилиндра, или «самый лютший фрюкт» за баснословную цену – всему хочется верить, во всём поучаствовать. Но начнём сначала. А вначале никакого Цветного бульвара ещё в помине не было. 

…XVII век. Течёт река Неглинная. На пути её встала башня Белого города, в которой специально для речки проделано длинное, забранное решёткой отверстие – народ его называет Трубой. Есть и старый деревянный мост на высоких сваях. Место топкое, грязное, но оживлённое: здесь находится Лубяной торг – торгуют брёвнами, досками, срубами, а потом и дровами. Рядом, на месте нынешнего Цветного бульвара – пруд, а позже обсаженный деревьями бассейн. В конце XVIII века стену с башней сломали, Неглинную пустили в открытый канал и спланировали Трубную площадь. А в 1817 году многострадальная Неглинная была заключена в подземный коллектор.

Щебет, лай, суета в небе
Что же мы в итоге всех перемен обнаруживаем на уже замощённой булыжником Трубной площади в конце XIX века? Здесь – единственный случай в Москве! – сходятся аж три бульвара: Петровский, Рождественский и Цветной. Вовсю идёт перенесённая из Охотного ряда торговля певчими птицами, голубями, собаками и прочей живностью. Щебет, лай, суета… 

«По одному краю площадки тянется ряд возов. На возах не сено, не капуста, не бобы, а щеглы, чижи, красавки, жаворонки, чёрные и серые дрозды, синицы, снегири. Всё это прыгает в плохих, самоделковых клетках, поглядывает с завистью на свободных воробьёв и щебечет… Между возами с птицей попадаются возы и с другого рода живностью. Тут вы видите зайцев, кроликов, ежей, морских свинок, хорьков. Сидит заяц и с горя солому жуёт. Морские свинки дрожат от холода, а ежи с любопытством посматривают из-под своих колючек на публику…» – так описывает Птичий рынок тех времён Антон Павлович Чехов. Особенно людно здесь в Благовещенье (25 марта): по обычаю, следовало в этот день купить птицу и отпустить её на волю. То-то суеты в небе было, когда разом вырывались из клеток отвыкшие от свободы крылатые пленницы!

Цветы и клоуны
На северной стороне Трубной – море цветов. Тут расположились торговцы цветами, фруктами, саженцами, раньше базировавшиеся на Театральной площади. Собственно, в их честь бульвар и стал называться Цветным. 

Веселья на бульваре добавилось, когда в 1880 году открылся цирк Альберта Саламонского – известного дрессировщика и наездника. Здесь выступали первоклассные акробаты и эквилибристы, непревзойдённые жонглёры и воздушные гимнасты, смешные клоуны и ловкие фокусники. Основной публикой было тогда московское купечество, лишь позже, когда стали продаваться дешёвые билеты на галёрку и устраиваться специальные детские спектакли, посмотреть на «Альберта Саламонского с 14 дрессированными жеребцами» и на прочие чудеса стало доступно всем. В 1919 году цирк был национализирован и стал первым государственным цирком. На протяжении всего своего существования он славился клоунами – блистательный Карандаш с неизменной Кляксой, «солнечный» Олег Попов, лиричный Леонид Енгибаров. Для многих поколений символом московского цирка на Цветном бульваре стал Юрий Никулин – его клоун и директор, проведший в общей сложности на Цветном, 13, пятьдесят лет. И сейчас Никулин, только уже бронзовый, в неизменном своём клоунском костюме встречает посетителей у входа, на тротуаре. На капот его бронзового же автомобиля присаживаются парочки – улыбаются, фотографируются… Но что-то мы забежали слишком далеко. Нам ещё и в XIX веке есть чем заняться.

Ночь красных фонарей
Балаганное веселье, азартные торги, мелкое мошенничество и крупная преступность – всё смешалось в этом районе, считавшемся наряду с Хитровкой одним из самых криминогенных, как сейчас говорят, мест в городе. Особой известностью пользовался Большой Сухаревский переулок (ранее и сейчас – Большой Колосов). «По всему переулку… идёт и в будни и в праздники грязный и откровенный разгул. Ни в одном городе, не исключая Парижа, вы не найдёте такого цинического проявления народного разврата, как в этой местности Москвы», – писал Пётр Боборыкин – писатель и журналист. Да и продолжение Большого – Малый Сухаревский переулок был не менее «знаменит». Посередине его находилась Арбузовская крепость – старое ободранное двухэтажное строение, населённое бездомными и бродягами. «Ночь была непроглядная. Нигде ни одного фонаря… В такую только ночь и можно идти спокойно по этому бульвару, не рискуя быть ограбленным, а то и убитым ночными завсегдатаями, выходящими из своих трущоб… Самым страшным был выходящий с Грачёвки на Цветной бульвар Малый Колосов переулок, сплошь занятый полтинными, последнего разбора публичными домами. Подъезды этих заведений, выходящие на улицу, освещались обязательным красным фонарём, а в глухих дворах ютились самые грязные тайные притоны проституции…» – вторил Боборыкину Гиляровский.

Из «Ада» в «Эрмитаж»
Сухаревские (они же Колосовы) переулки находились возле Садовой, у Самотёки, но и в другом конце бульвара обстановка была не менее «огнеопасной». Между Цветным бульваром и Трубной улицей (тогда существовали варианты – Драчиха, Грачиха, Грачёвка) стоял старый трёхэтажный дом, фасадом глядящий на площадь. Там располагался трактир «Крым» – любимое место воров, шулеров и грабителей. Но и в нём имелись помещения для «избранных». Подвал, разделённый на «Ад» и «Преисподнюю», славился круглосуточной картёжной игрой и дикими оргиями. Под подвалом находилось русло уже обезвоженного екатерининского водопровода, по которому посетители скрывались во время полицейских облав. «Крым» царил на площади до 1860-х годов. А затем… 

Напротив, на пустыре, купленном купцом Пеговым, засиял огнями ресторан «Эрмитаж» – «дворец обжорства», где творил французский кулинар Люсьен Оливье – создатель знаменитого салата, без которого наш человек и по сию пору не мыслит праздника. Тут уж публика была совсем другая. В «Эрмитаже» бывали Римский-Корсаков, Чехов, Танеев, Чайковский, захаживал Толстой. Шаляпин любил здесь петь и не мог нахвалиться акустикой, Горький отмечал премьеру спектакля «На дне», московские профессора традиционно отмечали Татьянин день… Словом, круг был самый изысканный. Продолжался этот праздник жизни до 1917 года… 

Во время нэпа «Эрмитаж» снова ненадолго ожил, а в 20-х годах претерпел странную метаморфозу: из роскошного французского ресторана превратился в Дом крестьянина. А далее чего здесь только не было: сберкасса, стоматологическая поликлиника, комитет по Ленинским премиям, всевозможные конторы… Наконец, в 1989 году в доме открылся известный нам театр «Школа современной пьесы», который живёт и здравствует до сих пор. 

Ротшильды на час
Каждый находил на Цветном свой праздник. «Потом гулять, жевать, жуировать жизнью: по Садовой вниз, к Самотёке, оттуда на Цветной бульвар, там суета, многолюдно, цирк, рынок, такси, цыганки, комиссионка, кинотеатр – что душе угодно…» – писал Юрий Трифонов. На Центральном рынке, в его круглогодично плодоносящем великолепии, москвичи оставляли последние деньги, чувствуя себя почти Ротшильдами. Беседовали с красноносыми клоунами, кружащими возле циркового входа. Купив тянущие в небо шарики и пенистую сахарную вату, шли на бульвар…
А что сейчас? Похоже, Цветной взял тайм-аут. Открылись две станции метро – «Трубная» и «Цветной бульвар», но перманентно продолжается стройка. Оттого тротуары местами узки, и людские ручейки, особенно в час пик, с трудом просачиваются меж бесконечных столиков с кошельками, носками, книгами – видимо, сказываются у местности торговые корни. В очередной раз собирается возродиться возле цирка Центральный рынок. Пока же место это прикрывает строительный забор и сетка-рабица. Светятся огнями многочисленные кофейни и кафешки. Вывески наползают, выглядывают друг из-за друга. Парикмахерская «Мечты сбываются», ремонт одежды «Маруся»… Улица пахнет курами гриль. Светятся витрины магазинчиков, где можно купить золушкину туфельку, набитый баксами кейс или «ультразвуковой измеритель расстояния с лазерным прицелом». Горят разноцветными огоньками деревья напротив цирка… Идёт обычная московская жизнь. Станет ли снова Цветной бульвар притягательным и милым сердцу местом не только для его постоянных жителей или тех, кого с ним связывают сентиментальные воспоминания? Посмотрим. Поглядим. 

Гуляла Мария КРОНГАУЗ

Когда-то на Цветном бульваре была «прописана» редакция «Литературной газеты» и её типография