РАДИОТОЧКА

Переписка Ангелины Степановой и Николая Эрдмана в эфире радио «Культура»

Похоже, человечество разучилось писать письма. Не деловые. Личные. Далёким близким проще позвонить, в крайнем случае отправить эсэмэску. Исчезли письма из нашей жизни, и мы не особо печалимся по этому поводу. Но когда жизнь с лукавой усмешкой подбрасывает нам письма тех, кто жил до нас, спохватываемся. Ведь они в отличие от фотографий хранят живое человеческое тепло, некогда согревавшее адресатов, а сейчас заставляющее оттаивать наши замороженные высокими технологиями души. 

Переписка Ангелины Степановой и Николая Эрдмана – это целый океан тепла и света. Не так давно она вышла отдельной книгой в издательстве «Астрель» с предисловием и комментариями Виталия Вульфа, а вскоре благодаря радио «Культура» её можно будет ещё и услышать. С 31 марта в рубрике «Однажды в истории» стартует тридцатисерийный цикл: письма, написанные более семидесяти лет назад, оживут в голосах замечательных артистов – Марии Мироновой и Виталия Егорова. Комментировать письма, без этого многое в этой удивительной истории любви останется непонятным, будет Виталий Яковлевич Вульф. 

Письма Эрдмана Степанова хранила всю жизнь. В 94-м, когда Виталий Яковлевич предложил ей опубликовать их, Ангелина Иосифовна поначалу отказалась, но, поддавшись уговорам, решила разыскать и свои письма. Они нашлись в ЦГАЛИ, в архиве Эрдмана. Их было 280! 

Когда они встретились, ему было двадцать восемь, ей – двадцать три. У обоих были семьи, но когда это служило серьёзным препятствием для любви! Шёл 1928-й, они были молоды, талантливы, радовались жизни и верили во всепобеждающую силу любви. 

Что остаётся влюблённым, которые не могут встречаться так часто, как им бы хотелось? Письма… В них находится место всему. Когда запретили «Самоубийцу», Эрдман писал: «…для меня это катастрофа не авторская, а человеческая. Меня не убивают, а обворовывают». Для творческого человека это практически одно и то же. Но тут же буквально через два абзаца – подробный отчёт о скачках с перечислением кличек лошадей и фамилий жокеев. 

А потом грянул гром. Эрдмана арестовали и отправили в ссылку в Енисейск. Он ходил на почту каждый день. В любую погоду. Ровно к полудню. Как на свидание. Они писали друг другу почти ежедневно. И письма эти превратились в документ эпохи, черты которой всё явственнее проступали сквозь напоённые любовью строки. Полунамёки о судьбе друга Эрдмана, писателя и драматурга Владимира Масса, арестованного одновременно с ним на съёмках «Весёлых ребят». Не лишённый юмора «отчёт» о премьере «Без вины виноватых», сыгранных труппой заключённых в клубе Енисейска, с предуведомлением на афише о «новом составе исполнителей»(!). Скупые строчки о проблемах с булгаковским «Мольером» и с его же «Бегом». А на дворе только 33-й! До начала Большого террора ещё больше трёх лет. 

Роман длился семь лет. Ангелина Иосифовна оборвала его в одночасье, окончательно и бесповоротно, когда поняла, что общего будущего у них нет и не будет. Вновь они встретились только двадцать два года спустя… В одном из писем Эрдмана есть строчка: «Мы были почти счастливы. А для таких людей, как мы с Вами, почти счастье – это уже большое счастье». 

Соб. инф.