КНИЖНЫЙ РЯД

Марк Прудкин. Жизнь в Художественном театре. – М.: Театралис, 2007. – 328 с.

Народный артист СССР Марк Исаакович Прудкин (1898– 1994) – ровесник Художественного театра, творивший на этой сцене многие десятилетия. Итогом верного служения стала книга его воспоминаний. 

Построен том разнопланово. Кроме пяти глав, написанных артистом, здесь есть послесловие, составленное из заметок о Прудкине коллег – актёров и критиков, что помогает «классификации» созданного им в искусстве. Строгость конструкции не мешает искренности высказывания актёра и театральных людей, хорошо его знавших. 

В самой же актёрской книге привлекает серия портретов великих артистов, рядом с которыми прошла сценическая жизнь Прудкина: Михаила Чехова, Николая Хмелёва, Аллы Тарасовой, Михаила Кедрова, Михаила Яншина, Ольги Андровской – людей, чей сценический и человеческий талант вызывал его поклонение и трепет. 

Непосредственный ученик К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, которые «пользовались любым поводом, любым предлогом, чтобы научить творить», Прудкин, «звезда Второго поколения», для которого судьбоносными стали «Дни Турбиных» Булгакова, многое раскрывает в творческой природе великих основателей Художественного театра и тех людей, чьё участие в истории МХАТ обычно комментируется неоднозначно или поверхностно. Прудкин вспоминает их с неподдельной сердечностью потому, что «у них сердце с театром срослось». 

Замечательные страницы посвящены судьбам Вахтанга Мчеделова, Василия Лужского, Елены Муратовой, Евгения Вахтангова, Всеволода Мейерхольда, наконец, Бориса Ливанова, Олега Ефремова или знаменитого кинорежиссёра Ивана Пырьева, влияние которых во многом определило последние годы его творческой жизни. Ведь именно в поздние годы Прудкиным созданы такие шедевры, как Фёдор Павлович Карамазов в спектакле и фильме по «Братьям Карамазовым», Шабельский в «Иванове», пан Хмелик в «Соло для часов с боем». Совершенным представляется решение характера князь К. из телевизионного фильма «Дядюшкин сон» по Достоевскому. 

С самых ранних лет Прудкин исповедовал «религию художественной добросовестности», где вдохновение неразрывно с безупречной этической культурой, профессионализмом и дисциплиной. Артист, по слову критика А. Свободина, «проникающего обаяния», смолоду признанный герой-любовник, Марк Прудкин сценическую жизнь начал рано и смело: одна из первых ролей – Чацкий в «Горе от ума». Играл Фигаро, был незабываемым Шервинским в «Днях Турбиных». Покорил женские сердца своей лукавой и звонкой красотой в ролях Джозефа Серфеса из «Школы злословия» или Вронского в «Анне Карениной». Даже поздновато сыгранный Дульчин из «Последней жертвы» или убеждённый в собственной неотразимости наглец Мехти-Ага из «Глубокой разведки» незабываемы. 

Основополагающим свойством спектаклей МХАТа был ансамбль, понимаемый как проявление творческой отзывчивости. А потому возникавшие между актёрами сложные взаимосвязи и зависимости, столь ярко описанные в «Театральном романе» Булгаковым, не просто увлекательны, но вполне объяснимы, если довериться искренности мемуариста. Книга Прудкина ценна чисто актёрским анализом задач и состояний, которые дарит каждый сценический персонаж. Он называет это «поисками наполнения роли». А ещё – благодарной памятью художника за счастье сотворчества с дорогими корифеями и милыми сердцу «одногодками», составившими впоследствии славу Художественного театра. 

Спокойно и вдумчиво анализирует артист противоречия истории МХАТа, чему пришлось стать свидетелем. И делает это, как всегда, ответственно. Марк Исаакович Прудкин с младых лет усвоил, что творческая работа должна быть тщательной и трепетной, «а попробуй ныть – сразу в обыватели произведут!..» Это тоже полезный урок его книги.
 
Александр ИНЯХИН