ЦСК (ЦИТАТА С КОММЕНТАРИЯМИ)

Но надо ли взрослеть?

Лев АННИНСКИЙ

Помнится, ещё академик Лихачёв сетовал на то, что очень уж мы легковерны. Вспоминаю об этом сейчас всё чаще, потому что вижу, как легко наши соотечественники оказываются жертвами разных манипуляторов – от уличных мошенников, втюхивающих возле вокзалов по дешёвке бракованные соковыжималки, и колдунов-целителей, обещающих вернуть стопроцентное здоровье, до творцов различных идеологических химер. Совсем ведь, кажется, недавно поверили в немедленное пришествие цивилизованного капитализма, а увидев, что пришёл дикий, тут же качнулись в обратную сторону, заностальгировав по бедному, но стабильному прошлому. Что-то во всём этом чудится мне детское. Повзрослеем ли? Или с верой в новую химеру кинемся в очередную борьбу с инакомыслящими?

Фёдор СЕМЕНЦОВ, ТАМБОВ

Кинемся. Без химер не обойдёмся. Инакомыслящие не переведутся, и борьба с ними примет любые формы, вплоть до самых диких или самых детских, в чём и каяться будем с той же скоростью.

Тут только бы запрячь – а тройка птицей понесётся! До очередного поворота истории, где или тормоз до обморока, или кувырок в «стабильное прошлое». В общем, «конец света».

Если бы хоть в «немедленное пришествие» не верили (капитализма, коммунизма и любых других социальных снадобий), если бы хоть имели возможность и привычку всё делать с естественной скоростью… А то ведь или пробежим, или сомнут, или всё или ничего, или пан или пропал… Русская всеотзывчивость (доверчивость) плюс русское ожидание обмана (доходящее до самообмана).

Где тут плюс, где минус? Русский размах тормозит прихваченную напрокат американскую деловитость. Но уж если то и это соединить – святых выноси. Большевики их и вынесли. Мы вносим обратно.

«Разные манипуляторы» – тоже ведь наши соотечественники. Впрочем, бывают и не наши. «Народ претерпел» не ради коммунизма, а ради спасения от немцев. То есть от манипуляторов закордонных. Химера коммунизма помогла нам от них отбиться. Победи они – и нас бы вообще не было. Но поскольку мы есть, то вот моё понимание вопроса.
Страна у нас большая. Страна пёстрая. Тамбовский волк уссурийскому тигру не товарищ. Кубанский казак рассуждает не так, как питерский умник. В Москве всё перемешивается. Без Москвы нет России, без России нет Москвы. Москву ненавидят, ревнуют, любят. В Москву идут ходоки. Из Москвы идут химеры.

Зачем?

А как иначе эту пестрядь привести к государственному единообразию?
А надо ли?

Если не надо – прощаемся с химерами. На месте гигантского химерического капища уцелеют два-три десятка небольших вменяемых государств. Каждое со своим правом и законом, со своими соковыжималками и целителями. Хорошо ещё, если язык общения удержится. А если манипуляторы опять из-за кордона явятся, то и язык исчезнет. Кончится страна Россия.

Вы этого хотите? Я – нет. Тогда примем некоторые химеры. Одна из самых старых – «империя». Изначальный смысл – объединение несхожего. Так оно шло из древности, да и «империя», выстроенная триста лет назад американцами, такой же была по замыслу. Эмоциональный шок ХХ века сделал слово «империя» невыносимым, теперь оно означает «тюрьму народов». Такие же эмоциональные превращения происходят со словами «Союз», «Федерация», «Единство», «Неделимость».

Вопрос: сквозь все эти словесные шатания – мы хотим, чтоб Россия была? Тогда будем терпеть. Химеру Единства, спасающую от нашествий и распада. Химеру Системы. Тяжкая длань у Системы. Тягло. Ярмо.

Когда это ярмо делается невыносимым и появляется возможность его ослабить, тогда страна разворачивается к «рынку» и «свободе предпринимательства». К напору мошенничеств, к накалу надувательств, к химере богатства, которое будто бы освободит от труда. Химеры!

Когда вонь доходит до небес, опять укрывает нас нами же возводимая крыша. И мы терпим.

Характер русского человека гуляет меж этими краями: волей разгула и волей смирения. И в том, и в другом варианте – свои химеры, свои манипуляторы, свои обманщики и свои лохи. То есть своя доверчивость. Вера в доброго барина (царя, генсека, президента) и ненависть к тому же барину, потому что на самом деле он злой. Как и мы.

Где мы сейчас? На переломе. Откуда это известно? В том числе и из литературы. Из той, которая вслушивается в человека. Беру свидетельство из книги Бориса Евсеева «Лавка нищих»:
Что-то навсегда сломалось в теперешнем русском человеке!

Стал он низковат и прижимист, полюбил недорогие удовольствия или – того лучше – каждодневную гуманитарную дармовщину, стал каменеть сердцем и шустрить, где не надо, подличать стал часто и беспричинно врать.

И только весной этот низковатый и жадный дух от большинства из нас отлепляется, уносится за моря, за леса. А навстречу этому изошедшему духу жадности и загребистости наплывает дух умягчённый: дух широчайшей небесной печали…

На переломах от фазы к фазе рождается из великой печали великая культура – главный и, может быть, единственный противовес нашим безумствам. Да, в нас есть что-то детское. Без неистребимой детскости, сохраняющейся в тысячелетнем русском характере, не сохранить нам ни культуры, ни страны, ни народа.