У эпохи на ветру

Мухаммат МИРЗА

***                                                                                                                                                      
Миг – и вырастают горы льда,
Чрез миг растаяв без следа...
Смертный, что же нет в желаньях меры?
Словно в мир пришёл ты навсегда...

***
Памяти трудно со временем справиться,
Словно рубашка, однажды истреплется.
Поставишь заплатку –
 та вроде прикрепится,
Но всё же одёжка по шву расползается...

Мать – дочери
Когда-то я звала тебя черёмушкой...
Усыпанная щедро белым цветом,
Мне много счастья обещала в мире этом.
Но спелой ягоды вкус
 оказался горек, –
Ты так же щедро
 одарила горем.

***
Живёшь ты у эпохи на ветру.
Он морщит лоб твой, треплет
всё вокруг…
И кто согреет душу, если вдруг
Ударят заморозки
в летнюю жару?

***
Звезда слетела...
Чья же догорела
Душонка, дело довершив своё?
Хоть никого на свете
 не согрела,
Но копоти в избытке от неё.

***
Я был картиной поражён:
Родник не под гору сбегал,
Струился явно в гору он.
И долго я глядел на воду...
В чём фокус тут –
 не постигал,
Но, восхищённый, понимал:
Божественна игра природы.

***
Упала на листок ресница,
Порезом на строку легла.
И зарыдал я, и слезиться
Мгла за окном вдруг начала...

***
Как долго зимою ждал этого дня –
Весна полушубок на нём распахнула!
...Была как сосулька душа у меня,
Но первая капля, сбегая, сверкнула...

Мгновение осени
Шепчутся листья опалые...
Шепчут себе в утешение:
– На высоте побывали,
Помнишь, недавно летали?
Да и сейчас мы в движении...

***
Слеза на сосульке...
Глаза проглядел –
Всё ждал я весны наступления,
Дай, Господи, каплю терпения –
Ведь я же почти дотерпел...

Газели

***
Свежа и белоснежна, и нежна,
Мне облик твой напомнила луна.

И снова наши вечера вернулись,
Моя любовь очнулась ото сна.

Вновь сказка наша длится без развязки,
Непреданными тайнами полна.

И мне вода всего на свете слаще,
Когда у милой в пригоршне она...

Лишь с океаном памяти сравнимы
Былого счастья ширь и глубина.

Смотри же, о Мирза, на лунный парус:
Корабль любви плывёт сквозь времена.

***                                                                                                                            
К земле у неба безучастья нет.
Покров любой пронзает горний свет.

Всевидящим очам нужны и любы
Цветок и мотылёк, росинки след.

Им важно всё: мгновенный взлёт песчинки
И сдвиг бархана, что от вихря сед,
Корабль в ночной бушующей стихии,
Боренье мореходов с морем бед.

Ушком игольным всякий миг поверен,
Запечатлен, – тебе держать ответ.

О Человек, ты под приглядом неба.
Оно всегда хранит свой Божий свет.

***
Кружится сцена, кружится,
Прочь улетают года...
  Р. Файзуллин

Кружится сценой огромная планета,
Связано всё здесь движеньем сюжета:

Льды полюсов, и поля, и пустыни...
Осень мелькнула... А вот уже лето...

Кругом идёт голова временами
От перемен настроенья и цвета.

Ханов, визирей, рабов и наложниц
Роль угадаешь – и нет силуэта.

Сколько характеров! Боль неизбывна
От столкновения мрака и света.

Властью небес совершается действо.
Длите, молю вас, кружение это!

Двадцать четыре звезды и семнадцать морей

Отрывки из поэмы

Радиф ГАТАШ

***                                                                                                                                                  
Я – старый моряк.
И весь облик мой – сплошь удивленье:
И лицо, испещрённое ветром,
 и взгляд равнодушно-усталый,
И огромная трубка, чадящая дымом
прогорклым, и речь…

А ты… для меня ты –
картина любимого моря,
Вот смотрю на тебя
и никак не могу насмотреться.
Не поблекнут ли краски с годами? –
И рукою дрожащей
я глажу волнистые пряди.
Ты следишь за причудами волка
морского, боясь шевельнуться,
Ну а он знай лепечет свои
 небылицы тебе,
знай лопочет.

Ты внимаешь ему…
Только что ж разговор
не поддержишь?

***
Аул вечерний, как же ты красив:
В окошках изб твоих улыбки…
Готовишься ко сну?

А на скамейках тихих,
прильнув друг к другу,
Парочки срослись…
Но иногда, прижавшись к ветру,
На тех скамейках тени
одиночеств дышат!
(О ком грустишь, ночной аул:
Приснился я тебе –
извечный одиночка –
А может, то была любовь
моя – гордячка?)
Дома твои, высокие заборы
Ревниво сторожит луна…
А я прокрался под окно к любимой,
Но не могу открыть его, уж боль
но высоко…
Скажи мне, небо, что любовь мою
разбудит,
Быть может, стая звёзд, в окно
влетевших?

Зачем проснулся ты, ночной аул?
Неужто для того,
Чтобы меня утешить?..
                          
***
Боюсь я встретиться с тобой.
Теперь, когда зажили раны,
Когда почти забылось всё,
И сердце ложью во спасенье
Полно, и спит моя душа,
Тебя увижу – всё вернётся тотчас
же на круги своя.
И, гордость потеряв, склоню
Свою главу к твоим коленям.
И приумножатся несчастья.

Боюсь я наших новых встреч.
Но сам ищу и днём, и ночью
Во снах, в которых ты порхала,
То, что ни разу не терял.
О нет, зачем я вру себе же! – 
Не встретиться с тобой
Боюсь.

***
У самой кромки Агидели тоскую
 по тебе.
Чтоб грусть мою никто
не распознал,
Не насмехался чтобы,
К реке склонился я,
Зарылся в волны с головою.
Вода, быть может,
 облегчит мои страданья?

У самой кромки Агидели
скучаю по тебе!

В короткие мгновенья
 нашей встречи
Не ожидал я расставаний скорых
И оттого обиделся в тот вечер.
Студёная безжалостная капля,
упавшая на губы мне сегодня,
Заставила обиду эту вспомнить.

Скучаю и тоскую у реки я!

Волна, что грусть
с моей души отмыла,
Со временем на берег
 твой прихлынет,
Тебя узнав,
застынет, встрепенётся
И ласково твои омоет стопы.
Но, обессилев у камней прибрежных,
Ко мне уж больше не вернётся,
 знаю!

Тоскливо без тебя у Агидели…

Перевод Наиля ИШМУХАМЕТОВА

«ЛГ» поздравляет автора с 70-летием и желает крепкого здоровья, бодрости духа и творческих удач!