МЕМОРИИ

Станислав ЗОЛОТЦЕВ
(1947– 2008)

В апреле поэту, прозаику, литературоведу Станиславу Золотцеву исполнилось бы 75 лет

* * *
Вся жизнь моя –
слова, слова, слова.
Они – моя наследная держава
и лучшая частица естества,
что душу облекло собой по праву.
По праву Слова, чей синоним – Бог.
...Лишь по Его велению и воле
мне Слово стало поприщем и долей.
И я не преступал его порог
в иное ремесло.
Кем только ни был
под русским или
чужедальним небом –
и яблони сажал, и строил дом,
и офицером был, и толмачом,
и не лукавил никогда ни в чём,
а всё-таки служенье
только хлебу
духовному – словам, стихам,
строкам
служение – не службу на потребу
своих телес,
          а как пришедший в храм
я нёс всегда, каким бы прочим
делом
ни занимался я на свете белом...
...Когда во тьме моё истлеет тело,
на свете я останусь лишь в словах.
Дай, Господи, –
хотя б одной страницей,
хотя б строкой...
                    Всё остальное в прах,
в траву забвенья вскоре обратится.
Останется лишь малая частица
того, что мной звалось,
что было мной.
И пусть хотя б страничкою
одной...

* * *
В давнем шуме молодого дня
так хотел я, чтоб вокруг меня
всё вертелось, дыбилось и пело,
вырастало, делалось, кипело,
словом, чтоб с утра – и на  коня!

...Постарел. Притих.
Устал от шума.
Не предался тишине угрюмой,
но – уже не по сердцу крутня.
Не хочу встречаться с той змеёй,
что, желая встретиться со мною,
влезла в череп моего коня...

Прожил день – и радуюсь,
что – прожил.
Собираю травы.
Камни – тоже,
самородки... не в мешок –
в блокнот.
И не рвусь ни в бурю, ни в полёт.
Поле велико моё – дай, Боже,
сил и дней на труд...
Но отчего же
всё во мне и вкруг меня весь год
буйствует, вершится и поёт?!
2007

БЕЛОНОЧНЫЕ СТАНСЫ
Почему словом «ночь» называются эти часы?!
Даже белая – это не ночь.
Это женственный призрак.
Невидимка-богиня, своей наготы и красы
от богов не сумевшая спрятать капризных.

И приникла она к небогатой земле северян,
волхованием света верша для неё воздаянье,
чтобы каждый живущий на ней благодарно сверял
с этим даром небесным и мысли свои, и деянья.

И меня с каждым летом по-новому сводит с ума –
в седоглавые годы сильнее, чем в юные годы –
изнутри напоённая солнцем,
трепещущая полутьма
меж незримым закатом и тут же возникшим восходом.

Непредвиденно, непредугаданно всё на земле...
И неведомо, что через миг приключится на свете
в этой краткой и зыбкой, колеблющейся полумгле:
ты ещё поживёшь? или канешь в небесные сети?

И превыше свободы, и глубже оно, и мощней,
это странное чувство –
что в доме высотном, что в поле.
И от неба до сердца, от сочной листвы до корней –
белоночная воля. Безмерная... Высшая воля!

2007