Александр АНАЙКИН

ДВОРИК
Москва – огромный город,
Но мне милей всего
Старинный, тихий дворик,
Двор детства моего.

В столь скромное пространство
Огромнейшей Москвы
Вместилось постоянство
Безмернейшей любви.

Любви высокой пробы,
Душевной чистоты,
Где стали бесподобны
Знакомые черты:

Старинной кладки стены,
Под тополем скамья…
Обыденность бесценна,
Ведь здесь моя семья.

В значенье переносном,
В значении прямом,
А в общем, судьбоносным
Стал для меня мой дом.

Такой знакомый с детства,
Вместивший просто жизнь
И чувств, что беззаветно
В любовь переплелись.

Виктор ШЛАПАК

* * *
Москва – это лобное место,
А всё остальное – вокруг…
И даже твоя невеста,
И лучший, но бывший друг…

Случалось так не однажды,
На самом взлёте мечты –
Тебя предадут и размажут
На площади Красоты.

Валентина ЖЕГИС

СТРЕМЯННЫЙ ПЕРЕУЛОК
Ах, мой единственный приют –
Стремянный переулок!
Когда-то здесь царил уют
И шаг людей был гулок.

Старинный храм здесь расточал
Малиновые звоны,
И крался ветер по ночам
По улицам зелёным…

Но проходили времена –
Эпохи и стихии;
То вскакивали в стремена
Наездники лихие,

Летели Грозного стрельцы –
Отважные мужчины…
То москворецкие купцы
Прогуливались чинно.

То шёл, кудрявый и хмельной,
По слякоти весенней,
Мечтая о судьбе иной,
Поэт Сергей Есенин…

А ныне нет зелёных куп
В Стремянном переулке:
Старинному особняку
Ломают руки турки.

Замоскворецкая земля –
Сплошная стройплощадка.
И плачут, плачут тополя
Пред казнью беспощадной.

Надежда УШАКОВА

КРАСКИ ВОЕННОГО ДЕТСТВА
Мне помнится всё это и сейчас:
Наш первый «б», Москва сорок второго.
Через плечо висит противогаз –
И мы к атаке с воздуха готовы.

Совпали наше детство и война.
Не знаю даже, были ли игрушки?
Лишь книжечка запомнилась одна,
Зачитана до дыр – мой первый Пушкин.

Сейчас мне ясно, что её не зря
Учительница в строгой гимнастёрке
Читала классу вместо «Букваря»,
И стих звучал, волнующий и звонкий!

Из разноцветных сшитые листов
Расчерчены тетради в «три косые».
Мы в них средь самых первых наших слов
Писали крупно: ПУШКИН и РОССИЯ.

Юрий ЧЕРНОВ

* * *
Уже полупустынны и негулки
Недальние окраины Москвы,
И сонный свет струится в переулке,
И зыбки тени трепетной листвы.

Лишь иногда внезапно вспыхнет ветка,
По-майски щедрой зеленью горя.
Приблизимся – обычная подсветка,
Весёлая работа фонаря.

И снова мы в дремотном полусвете
И в непривычном мире тишины,
Как будто мы вдвоём на всей планете –
Твои шаги, мои шаги слышны.

Слышны шаги – ясны и различимы,
Не стёртые чужою суетой.
Как незаметно пол-Москвы прошли мы,
Вечерней синевою залитой.

И чистые, как звёзды в дальней дали,
Задумчивы, как неба синева,
Исполненные счастья и печали,
Струились неизбывные слова.