А ВЫ СМОТРЕЛИ?

Юбилей старейшего телевизионщика, отца многих советских программ от «А ну-ка, девушки!» до «Взгляда», одного из организаторов ВГТРК был отмечен очень интересным сюжетом в программе «Вести в субботу» («Россия 1»). Сергей Брилёв «пытал» одного из «последних могикан» советского и постперестроечного ТВ вопросами о прошлом и настоящем. Гость отвечал афористично: «Появилась гласность, исчезла слышимость».

Ведущий вспомнил, что здание ВГТРК досталось компании от Министерства по делам строительства в Сибири и на Дальнем Востоке, «то есть от ГУЛАГа». Но при чём здесь ГУЛАГ? Его уже не было с середины 50-х, а названное министерство работало в эпоху ударных комсомольских строек. Анатолий Григорьевич мягко ушёл от лагерной темы, сказав, что до сих пор поёт с друзьями песню «Комсомольцы-добровольцы», комсомол для него – это целина, он гордится тем, что тот склад, который он строил в «кошмарном 57-м», стоит под Оренбургом по сей день. «Комсомол давал хорошую школу управления... гражданской сознательности», и высказался за необходимость воссоздания молодёжных организаций. В то же время он посетовал, что советские люди выросли под лозунгом: «Не высовывайся! Ты что, умнее других?» Жаль, что ведущий не задал уточняющий вопрос: «Почему же в ту пору были великие учёные, стройки, фильмы, а сейчас, когда можно «высовываться», как-то негусто?»

Когда зашёл разговор о том, что власти нужно меняться, Брилёв самокритично обернул его против журналистов, которые сами тоже не уходят со своих постов, при том что их никто не выбирал. Лысенко с некоторой горечью сказал, что «наша профессия – обслуживающая… В 80–90-е мы присвоили себе право (и я в этом тоже виноват) судить, определять и направлять. Юра Ростов мог прийти в эфир и изничтожить Бориса Николаевича. Я его вызвал: «Юр, ты что делаешь? Мы – телевидение Ельцина. Мы боремся за него, а ты...» Он говорит: «Ой, извините... Я сегодня с женой поругался... Приехал такой злобный. Сорвался». Понимаешь, я тогда как-то даже посмеялся. А вот сейчас, думаю, какая же была точка зрения, что он в плохом настроении взял и облаял президента великой страны, на которого он работал… Какая-то аберрация». Вспомнив эпизод из книги Лысенко «ТВ живьём и в записи» («ЛГ» о ней подробно писала), когда в советские годы ему говорили: «Ты слуга партии», а Лысенко возражал: «Я её рядовой» (уточним, более 20 лет он был секретарём парторганизации редакции), Брилёв спросил: «Так всё-таки где же золотая середина?» Ответ был ёмкий: «Журналист – солдат общества». А независимых журналистов не бывает, все от кого-то зависят. И в первую очередь от зрителя. От общества.

С другой стороны, Анатолий Григорьевич заявил, что сейчас гражданского общества нет, а в советское время оно было. Но его разрушили, и не без помощи «Взгляда», впрочем, прозвучала довольно спорная мысль, что в развале СССР виноват сам народ.

Отвечая на вопрос, когда же всё-таки было лучше: «сейчас или тогда», Анатолий Григорьевич отвечал с юмором, что, конечно, «тогда» – нет теперь тех котлет за шесть копеек и фруктового мороженого за семь… И близко к тексту процитировал строчки, как он сказал, Рубцова (на самом деле они принадлежат другому замечательному поэту – Николаю Глазкову), мы с удовольствием приведём их так, как они выглядят в оригинале:

Я на жизнь взираю из-под столика.
Век двадцатый – век необычайный.
Чем столетье лучше для историка,
Тем для современника печальней...

Стихи прозвучали очень злободневно.

«Но я ни о чём не жалею. Прекрасная жизнь…» – завершил разговор юбиляр. И мы присоединяемся к тем поздравлениям и добрым пожеланиям, которые были высказаны в его адрес младшими коллегами по цеху.

А.К.

televed@mail.ru