ПОЭТОГРАД                                                                                                                                                                            

Михаил СИНЕЛЬНИКОВ

***
Но детство всё кажется ближе.
Поверь, что оно впереди,
Смелее к нему подойди же,
Забудь эти годы, войди!

И вот они – чаща за чащей,
Холмы и хребты. Но сперва –
Урюковый сад шелестящий,
И персик в цвету, и трава.

Все эти ростки и побеги,
Все эти цветные миры,
И в лёгкой беседке ночлеги,
И воздух блаженной жары.

Ни этой усталости в жилах,
Ни этих бесчисленных лиц.
Лишь несколько ангелов милых
И звёздная ночь без границ.

ВЕТЕР                                                                                                                                          
Так он злится, и ему всё мало…
Вдруг напомнил ветер за окном
То, что дни и годы изломало
И бушует в сумраке ночном.
Шелестит, слетает к изголовью,
И в тревожном плеске узнаю
Сходство между ветром и любовью,
Жизнь переполняющей мою.

НЕСМЕЯНА
Они её смешили непрестанно,
Сменяясь, потешали день за днём.
Толпа смеялась, только Несмеяна
Замкнулась в грустном холоде своём.

Что снилось ей, когда они дудели,
Корячились, валяя дурака?
Разливы рек, полярные метели,
Весь этот век, быть может – все века.

И вижу я плетущееся стадо
И в окнах материнского села–
Экранный блеск. Не умерла эстрада.
Возможно, Несмеяна умерла.

Но заседали плакальщики круто,
Делили дачи, были горячи,
И, наклонясь над рюмкой «Абсолюта»,
На Брайтон-Бич рыдали смехачи.

***
И дойдя до предела,
Видишь всех, что прошли.
Так без них поредело
Населенье земли.

Населённые плотно
Небеса надо мной
Повевают дремотно
Голубой глубиной.

***
Я думаю, что и тебе тяжело
Терять меня день ото дня.
Но вот я старею, и время ушло,
И мало надежд на меня.

Я так тебя знаю, я вижу тебя,
Уже ты решила, и что ж:
Как будто бы нитку в руках теребя,
То медлишь, то мысленно рвёшь.

И в мыслях, прощаясь, твержу: «Ты права!»
Права, потому что жива…
И вновь на холмах зеленеет трава,
Шумит и желтеет трава.

ХМУРОЕ УТРО
Хмурое утро и хруст листопада,
Бодрых известий волна.
Вслушайся в радио! Кажется, надо
В очередь встать с бодуна.

Кто же с толпой не стоял перед входом,
Кто же не брал на троих!
Кажется, всё это было народом
В пасмурных буднях твоих.

И одичалая очередь эта,
Эта промозглая мгла,
Вся в ожиданье желанного света, –
Злая соборность плыла.

Споря с судьбой и погодою мерзкой,
Взять ли чего для души?..
Но с молотком, мастерком и стамеской
Вымерли те алкаши.

***
Тёмный лес под облаками,
В избах кислый, тяжкий дух…
С леденцами и платками
Обходили мы старух.

К этим тёткам припадая,
Подводя своё дитя,
Мать, уже немолодая,
Молодела, жизнь спустя.

И запомнить надлежало б
Эту радость и печаль,
Просторечье этих жалоб,
Эту боль и эту даль.

Эти лица, эти слёзы,
Эти избы… Где они,
Укрупнённые колхозы
И заречные огни?

Пусть лугов не заливала
Обмелевшая Ока,
Крепок запах сеновала…
Но дорога далека.

В тусклом зеркале колодца
Не проснётся синева,
На пригорке не всплеснётся
Полусонная листва.

Но остались мне в наследство
От горелого пенька
Деревенский полдень детства
И дорожная тоска.

***
Вдруг я стал похож на брата,
А потом и на отца.
Остановлено и смято
Выражение лица.
Там, где был поток порожист,
Стынет сонная вода…
Осужденье от ничтожеств
Старит прежде, чем года.

СТРАНА
Незакатное солнце стоит в той стране,
К океанам идут поезда,
И всё чудится даль наяву и во сне,
Не уйти от неё никуда.

Широко разливается тысяча рек,
Все дороги открыты тебе,
В каждой юрте и сакле найдёшь ты ночлег
И Отечество – в каждой избе.

Эти лица, все живы они и ясны…
Как же всё-таки смешаны здесь
Перебои, прорывы и память войны,
И любовь, и державная спесь!

Бесконечная ложь, беспредельный ГУЛАГ,
Вечной битвы жара и мороз…
Отчего же, когда опускается флаг,
Не удержишь нахлынувших слёз?

Я не знаю, не вижу, что ждёт впереди,
Но в душе моей  – сумрак и свет,
Эти жатвы и жертвы, снега и дожди
Государства, которого нет.

***
Что ты знаешь, душа пожилая,
На стекло устремившийся стриж?
И, уже ничего не желая,
Над пустеющим прошлым летишь…

Что ты чуешь, что ищешь вслепую,
Проникая во все времена,
Удаляясь в эпоху любую
Из минутного смертного сна?

И уже изумляешься плену,
Тяготишься увиденным ты,
Ударяясь в незримую стену
Всем упорством своей слепоты.

***
То речь отца – обрывки разговора,
То матери улыбка – слабый блик,
Но всё, что после, пылью станет скоро,
А этот мир из воздуха возник.

Глаза закрою – возникают лица
И веет счастьем лиственная сень…
Я жить устал, хочу я возвратиться
В горячий долгий азиатский день.

Отца и мать не знал я молодыми,
Но как поверить, что давно их нет!
И вот, не в силах попрощаться с ними,
Вдыхаю воздух миновавших лет.