РАРИТЕТ

История одного завещания

Геннадий Петрович Турмов – до недавнего времени ректор, а ныне президент Дальневосточного государственного политехнического университета, автор нескольких книг, член СП России – рассказывает о том, как было найдено завещание знаменитого путешественника и писателя В.К. Арсеньева.

Приступив к обязанностям ректора тогда ещё Дальневосточного политехнического института (ДВПИ, ныне ДВГТУ), я в первую очередь заглянул в архив. Не думал, что расчищать авгиевы конюшни архивных завалов придётся в течение нескольких лет. Однажды я выудил из тёмного угла картонный ящик, поседевший от многолетней пыли, в котором вперемежку с другими бумагами валялись небольшие тетрадки из второсортной бумаги. Это оказались расчётные книжки педагогов и научных сотрудников Государственного Дальневосточного университета (ГДУ). Видимо, они были переданы ДВПИ при ликвидации ГДУ ещё в 1930 году.
Среди них была и расчётная книжка ‹ 118 доцента Владимира Клавдиевича Арсеньева, из которой следовало, что трудовой договор с ним заключён на неопределённый срок, месячная зарплата составляет 23 рубля 66 копеек и выдаётся два раза в месяц 1 и 16-го числа.
А совсем недавно, в очередной раз оказавшись в Москве в командировке и имея в запасе часа два времени до важной деловой встречи, я надумал забежать в букинистический магазин на Покровке, 50.
Так как времени было в обрез, решил поймать такси или любой автомобиль. Поймал, сел и… попал в жуткую пробку. В конце ноября погода в Москве стояла мерзопакостная. Всё время шёл надоедливый мелкий «то ли дождь, то ли снег» и, несмотря на положительную температуру воздуха, было довольно зябко. Правда, в машине было тепло, водитель – в меру любезный и разговорчивый, но вокруг витала какая-то раздражённость, видимо, оттого, что приходилось так долго ждать очередной подвижки транспортного потока.
Последние метров 500, оставшиеся до места назначения, я преодолел пешком. Таким образом, я затратил только на поездку почти весь отведённый на визит лимит времени. Поздоровавшись с сотрудниками магазина, я попросил побыстрее меня обслужить.
Просмотрев заранее отобранные для меня материалы (об этом мы договорились по телефону) и выбрав несколько книг и открыток для музея нашего университета, я попрощался и поспешил к выходу, но меня остановил вышедший из «запаски» знакомый сотрудник магазина и, протягивая конверт, предложил: «Посмотрите вот это». Я принял конверт из плотной, но уже выцветшей от времени когда-то синей бумаги и, с трудом разбирая неразборчивый почерк, прочитал:

«Завещание В.К. Арсеньева.
Передано А.И. Мельчину в 1944 г.
Последним проводником Арсеньева во Владивостоке»

Бережно открыв конверт, я вынул из него листок желтоватой бумаги размером в полстранички нестандартного листа, на котором твёрдым, с хорошей каллиграфией почерком с соблюдением всех правил дореволюционной орфографии было начертано:

Просьба!
Убедительно и горячо прошу похоронить меня не на кладбище, в лесу и сделать следующую надмогильную надпись: «Я шёл по стопам исследователей в Приамурском крае. Они ведь давно уже находятся по ту сторону смерти. Пришёл и мой черёд. Путник! Остановись, присядь здесь и отдохни. Не бойся меня. Я так же уставал, как и ты. Теперь для меня наступил вечный абсолютный покой».
В. Арсеньев

Я с удивлением посмотрел на продавца: «Откуда это у вас?» Тот неопределённо пожал плечами, улыбнулся и развёл руками, посчитав, видимо, что это и есть ответ на мой вопрос.
Естественно, я приобрёл этот раритет, но все дни до окончания командировки и всё время перелёта из Москвы до Владивостока одна мысль не давала мне покоя: «А есть ли подобный документ в Музее имени В.К. Арсеньева во Владивостоке?»
Дело в том, что в 1930 году прах В.К. Арсеньева был захоронен на крепостном военном кладбище во Владивостоке на пустынном тогда полуострове Эгершельд. В 1935 году это кладбище закрыли, а в 1954 году произошло перезахоронение праха В.К. Арсеньева. Сейчас он покоится в мемориальной части Морского кладбища недалеко от памятника, установленного на могиле моряков легендарного крейсера «Варяг».
Очевидцы рассказывали, что во время перезахоронения из гроба В.К. Арсеньева вылетела белоснежная бабочка и устремилась в поднебесье. Верующие перекрестились: наконец-то душа В.К. Арсеньева обрела покой.
На следующий день после прилёта я позвонил сотрудникам музея, нескольким знакомым-краеведам и рассказал о завещании. Кто-то выразил сомнение в подлинности документа, кто-то восхитился находкой.
А я просмотрел несколько документальных книг о В.К. Арсеньеве и попытался сравнить почерк и подпись на завещании с факсимильными иллюстрациями в этих книгах. Конечно, я не почерковед, но, на мой взгляд, в начертании букв и в подписи есть немалое сходство.
Для полной уверенности я поставил перед собой задачу направить документ на экспертизу и узнать, кто такой А.И. Мельчин.
К настоящему времени предварительная экспертиза уже подтвердила подлинность документа. А о судьбе Анатолия Ивановича Мельчина мне удалось узнать из ответа на мой запрос в Московский военно-исторический архив.
Из Москвы мне сообщили, что А.И. Мельчин – писатель и историк. Этого, конечно, оказалось мало. Я обратился за помощью в библиотеки города и в систему межбиблиотечного абонемента региона.
Через несколько дней на моём столе уже выросла внушительная стопка книг, написанных А.И. Мельчиным, и копии его статей из различных сборников и газет. Книги его посвящены в основном героям Октябрьской революции и Гражданской войны. Хотя есть и вступительная статья к почти неизвестной в настоящее время маленькой книжечке стихов «Мой край родной».
Оказалось, что он уволился в запас в звании капитана 1 ранга, сотрудничал в газете Тихоокеанского флота «Боевая вахта» с 1939 по 1945 год. Был членом Приморского филиала Всесоюзного географического общества. Кстати, в одной из книг, посвящённой 50-летию этой газеты, он пишет: «Были и интересные находки. Так, 5 ноября 1944 года на страницах «Боевой вахты» появились отрывки из неизвестных ранее писем А.М. Горького к путешественнику и писателю В.К. Арсеньеву. Эти письма (ныне широко известные) были обнаружены в архиве Арсеньева, хранящемся в Приморском филиале Всесоюзного географического общества». И подпись: капитан 1 ранга А. Мельчин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
Совсем недавно один из краеведов принёс мне копию заметки ПримТАСС приморской краевой газеты «Красное знамя» за 17 апреля 1945 года. Называлась она «Разбор архива В.К. Арсеньева». Привожу её в сокращении:
«В краеведческой библиотеке Приморского филиала Всесоюзного географического общества закончен разбор недавно приобретённого личного архива известного дальневосточного писателя, исследователя и краеведа штабс-капитана В.К. Арсеньева….
…Пользуясь богатым историческим и биографическим материалом, председатель исторической секции общества майор Мельчин работает над составлением биографии писателя. Из всех материалов архива Арсеньева – дневников, записных книжек, научных и литературных трудов, писем – видно, как горячо любил писатель свою Родину, свой край. В только что обнаруженном, ещё нигде не опубликованном завещании Арсеньева выражена горячая просьба похоронить его в Уссурийской тайге».
А я вспомнил, что года два назад приобрёл у коллекционеров сборник, изданный в Хабаровске, в издательстве «Тихоокеанская звезда». Назывался он «Наводнение 1928 года в Дальневосточном крае». В нём был опубликован рассказ В.К. Арсеньева «Фальшивый зверь».
Упоминаний об этом рассказе я не встречал нигде. Может быть, это тоже неизвестная публикация В.К. Арсеньева? Тем более что в пояснении к рассказу написано: «Автор этого рассказа, написавший известную книгу «В дебрях Уссурийского края», В. Арсеньев вспоминает далёкие времена, когда охота на тигров в Уссурийском крае была обыденным занятием населения, промыслом. Тогда нередко встречались охотники, убившие за свою жизнь несколько десятков тигров. Есть, правда, такие охотники и теперь! Общеизвестно, что эта тема для нынешних защитников природы весьма и весьма актуальна». Позже я отыскал этот рассказ в шеститомнике, изданном в 1947–1949 годах во Владивостоке и ставшем в настоящее время библиографической редкостью.
Осенью 2007 года, к 135-летию со дня рождения В.К. Арсеньева, издателем К.С. Тузиковым из Владивостока выпущен в свет первый том и открыта подписка на собрание сочинений В.К. Арсеньева.
В заключение хочу напомнить, что о завещании В.К. Арсеньева с просьбой похоронить его в лесу, а не на кладбище говорилось во многих воспоминаниях и мемуарах родственников Владимира Клавдиевича.
Так, например, в журнале «Рубеж» в шестом номере за 2006 год опубликованы в записи Георгия Пермякова воспоминания Анны Арсеньевой, первой жены великого путешественника. Анна Константиновна вспоминает о письме сына Владимира, которого в семье называли Волей, к пионерам. В письме Воля цитирует эпитафию, которую Владимир Клавдиевич просил сделать на его могиле:

Ты мой учитель, мой учитель и друг,
Ты мой храм и моя Родина –
Шумящий, шелестящий тихий лес.

Так в Приморский край возвратился ещё один раритет – «Завещание-просьба В.К. Арсеньева».
ВЛАДИВОСТОК