Дмитрий МИЗГУЛИН

ДОМ, ГДЕ ЖИЛ ТЮТЧЕВ

Смеркается. Как наваждение,
В морозном мареве огней
Проспекта сонное движенье,
Реклам дрожащее свеченье,
Мерцанье тусклых фонарей…

Иду по Невскому. Знакомо
И всё почти известно мне…
На миг остановлюсь у дома,
Увижу яркий свет в окне.

Напряжены, в морозной пыли
Гудят чуть слышно провода.
Здесь жил поэт. Давно забыли,
В какие именно года.

Уже пустеют мостовые.
Смотри, из этого окна
Ему видна была Россия,
Была судьба её видна…

ДОРОГА ЧЕРЕЗ КЛАДБИЩЕ

Тесно стало на кладбищах русских.
Громоздятся тяжёлые плиты,
И проходы немыслимо узки,
И кресты, и ограды разбиты.
Ну а рядом грохочет дорога,
Деловито и невозмутимо.
Ненадолго забытые Богом,
Изменяемся неуловимо.
Нет мгновенья, чтоб скорбно и тихо
Постоять у родимой могилы.
И гремящее, грозное лихо
Забирает последние силы:
Чтобы чувства и глуше, и тише,
Чтоб душа не томилась в тревоге,
Чтоб я голоса мамы не слышал
Из-за этой проклятой дороги.

ЗАБЫТАЯ ФОТОГРАФИЯ

Россия пьёт запоем, тяжело,
Как женщина, с надрывом,
безнадёжно,
С протяжным плачем,
будто бы назло,
И, кажется, спасенье невозможно.

А сыну не понять в конце концов,
За что Господь послал такую участь?
Он вспоминает матери лицо
И думает о ней, любя и мучась.
Но не она ль так чисто и светло
Глядит на нас с забытого портрета?
Прозрачный взгляд. Высокое чело.
Двадцатый век. Семнадцатое лето.

РОЖДЕСТВО

В церкви тихо. За окнами синими
Хлопья снега неспешно летящего,
В серебристо-берёзовом инее
Очертания города спящего.

Снегири, как шары новогодние,
Украшают столетние ели,
И сомненья тревожат – сегодня ли
Вдруг отступятся злые метели?

И рассеется вьюга вселенская,
И застынет, притихнув, природа,
И зажжётся звезда Вифлеемская,
Озарив полумрак небосвода.

***
Скоро мы оставим мир подлунный,
Чтоб потом преданиями стать…
Всё равно мне – готы или гунны
Будут эти земли населять.

Птица пролетит легко, беспечно,
Зазвенит в ручье лесном вода,
Многое останется навечно,
Многое исчезнет навсегда.

Здесь же всё останется, как было,
Это небо, роща и река,
Это многоликое светило,
Эти грозовые облака.

Не решай судьбу иных столетий,
Не гадай о будущем в тоске,
Слушай, как степной полынный ветер
Говорит на русском языке.

***
Словно из болотного тумана
Проступает странный силуэт –
Телевизионного экрана
Бледно-голубой чадящий свет.

В век духовной суеты и стресса
Видим электрические сны.
В путах пресловутого прогресса,
Словно бы в цепях у сатаны.

А и то сказать – живём неплохо.
Техника вокруг – как ни крути…
Далеко продвинулась эпоха,
Дальше просто некуда идти.

***
Весна. Раскисшие дороги.
Чернеет снег. Мутнеет даль.
Мои привычные тревоги
Вернул оттаявший февраль.

Привычно сердце разболелось,
И раздражает птичий гам,
И вдруг внезапно захотелось
На время оказаться там,

Где откружившие метели
К утру сугробы намели,
Где спят рождественские ели,
Склоняя ветви до земли. 

***
Этот вечер не тронут прогрессом.
Вдалеке от полуночных стран
Дым печной расстелился над лесом,
Заклубился над полем туман.

Что за участь дана человеку –
Вдалеке от вселенской тоски
Без печали к ушедшему веку
Память прошлого рвать на куски.

Кто мы, где мы, зачем и откуда?
Всё бежим и бежим в никуда,
Ожидая пощады и чуда,
Мы без боя сдаём города.

Жизнь прошла ради денег и славы,
Слишком поздно смотреть на часы.
Уронили высокие травы
Изумрудные капли росы.

***
Морозы грянули. Крещенье.
Озябли птицы и слова.
У Господа прошу прощенья
Под сводом храма Рождества.

Здесь не обдумывают речи.
Здесь и покой, и тишина.
Мерцая, тускло тают свечи,
Как непрощённая вина.

Как тяжек груз грехов незримый,
В запасе – годы или дни?
Расплата ждёт неумолимо –
Спаси, прости и сохрани…

На паперти сидит старуха,
Прохожий сумрачный идёт…
Пусть теплота Святого Духа
На нас, сердешных, снизойдёт… 

***
Украшена огнями ёлка –
Готовы к празднику давно
В том доме на краю посёлка,
Где тускло светится окно.

Забуду расставаний муки,
И пусть душа наивно лжёт –
От суеты и от разлуки
Судьба меня не бережёт.

И вновь, как прежде, в тусклый вечер
Мне возвращенье предстоит,
И вновь, как прежде, свежий ветер,
Смеясь, вдогонку засвистит.

Мне одиночество знакомо,
А ваша дружба – ни к чему.
И я спешу навстречу дому –
Единственному, своему.

Где пахнет жареной картошкой,
Где стынет чайник на плите,
Где жизнь проходит понемножку
В предновогодней суете.

***
Застыли великие реки,
Притихли нагие леса.
От сумрачной хмари навеки
Очистил Господь небеса.
Прозрачны промёрзшие дали,
И видится так далеко,
И осени хмурой печали
Развеялись утром легко.
Не так ли, в сомненьях запутан,
Нисходишь во мрак не спеша,
Но вдруг в роковые минуты
Становится зрячей душа. 

ХАНТЫ-МАНСИЙСК