ПРЕМЬЕРА

Во МХАТе им. Горького выпустили на зрителей «Уличного охотника»

МХАТ является сегодня одним из немногих коллективов, которые активно работают с новыми текстами, не отказываясь при этом от традиций русского классического театра. На афише здесь можно увидеть имена Валентина Распутина, Владимира Малягина. Однако найти современную пьесу – действительно актуальную и при этом профессионально написанную – этому театру сегодня особенно сложно, поскольку здесь превыше всего ценится гражданская позиция драматурга, а все три составляющие в одном произведении – по нынешним временам большая редкость. Так что приводить пьесу в соответствие с задачами театра частенько приходится самому режиссёру. Вот и сочинение питерского драматурга Алексея Яковлева (имя для столичных подмостков новое), как заявлено в программке, идёт в сценической редакции театра. Художественный руководитель театра Татьяна Доронина, взявшись за постановку, выжала из пьесы максимум: сохранив острую социальность, постаралась свести к минимуму непроработанность некоторых сюжетных линий, коих в ней, пожалуй, даже больше, чем нужно (на масштабный сериал хватит, не то что на трёхчасовой спектакль).

Название заинтриговывает сразу – «Уличный охотник». Это на Западе стрит-хантеры (калька с английского термина street hunter) давно уже стали явлением весьма и весьма распространённым. В нашей реальности их пока не так много, так что зрителю до поры до времени приходится ломать голову – кто же это такие? А тем временем в обычной питерской коммуналке напротив храма Спаса на Крови, похоже, все охотятся за всеми. Тётя Капа (обаятельнейшая Лидия Матасова) – дитё блокады, как она сама себя называет, охотится за своим соседом, бывшим бравым моряком, а ныне не менее бравым алкоголиком Серёгой (колоритный и темпераментный Валентин Клементьев), стремясь убить сразу двух зайцев – и мужа какого-никакого заполучить, и трёшку вместо двух однушек, каковые им положены при расселении коммуны. Сам Серёга пытается «поймать» на крючок свою бывшую жену Лилюху (трогательная Елена Коробейникова, проникновенный голос которой заставляет вспомнить Марию Бабанову, читающую «Маленького принца»). Десять лет назад он бросил её с годовалым сынишкой на руках, а сейчас использует в качестве «приманки» желание (то ли искреннее, то ли притворное) бросить пить и начать новую жизнь. А та и сама рада приманку заглотнуть, потому как обещала сыну познакомить его с настоящим отцом: может, хоть ради ребёнка этот забулдыга человеком станет.

В обычной жизни женщине и этой проблемы с головой бы хватило, но автор продолжает закручивать пружину. На наивную белокурую красавицу, только для него она не Лилюха, а Лилия, охотится, причём с ружьём, которое в конце концов выстрелит, и второй муж – ревнивец, бывший лётчик, а ныне бизнесмен от кроссовок Пастухов (Александр Титоренко, мастерски отражающий всю гамму чувств, раздирающих душу его мятущегося героя). Он хочет любой ценой вернуть в семью любимую женщину, которой он ценой невероятных усилий создал оазис благополучия и изобилия. А на самого Пастухова, балансирующего на грани банкротства, оказывается, ведёт охоту банк, выдавший кредит под развитие его не слишком успешного бизнеса. Выходит на охоту даже Лилия. Ей нужен состоятельный господин, у которого можно было бы экспроприировать средства на визит к знаменитому врачу, которому по силам превратить вконец опустившегося алкаша в трезвомыслящего человека и достойного отца.

Но главный охотник, скромно представляющийся как «просто Слава» (элегантный Максим Дахненко с джеймс-бондовской победной улыбкой), в полном соответствии с законами жанра появляется ближе к финалу. Принц на белом коне, уберёгший доведённую до отчаяния женщину от рокового шага в холодные невские волны, на деле оказывается азартным и одновременно расчётливым уличным охотником, тем самым стрит-хантером – любителем острых приключений на улицах разбитых фонарей, походя разбивающим сердца, а то и судьбы, подвернувшимся под руку наивным дурочкам вроде Лилии. А по совместительству ещё и олигархом, расселяющим коммуналку, где обитают Серёга с тетёй Капой, и генеральным директором банка, сломавшего хребет горе-бизнесмену Пастухову. Для него великий город со всеми его сокровищами – не более чем джунгли, где побеждает тот, у кого длиннее когти и острее зубы, а люди, если им не удалось оседлать капризную Фортуну и тоже стать охотниками, – всего лишь жалкие марионетки, которых можно дёргать за ниточки, руководствуясь только собственными прихотями.

Движение к финалу сквозь столь запутанный сюжет очень и очень непросто. И для актёров, и для зрителей. Впрочем, эти сложности искупаются искренним желанием и тех и других разобраться в самых что ни на есть злободневных проблемах нашей нынешней повседневности. И в этом им очень помогают тщательно продуманная, детально реалистичная (большинство театров, следуя нынешнему тренду, этим, как правило, пренебрегают) сценография В. Серебровского и лирически-ностальгическое музыкальное оформление спектакля, подобранное В. Соколовым (песни о Ленинграде, которые ещё лет двадцать назад знал наизусть и стар и млад). Они поддерживают нужный градус эмоций, когда логика происходящего начинает давать сбои.

Заострять внимание на мелких нестыковках вроде охраны, почему-то не бросившейся спасать своего босса при звуке выстрела, пусть даже и холостого, мы не станем. Они особого разлада в спектакль не вносят, а вот открытый финал, когда поле боя, как ни крути, остаётся за мародёрами, при всей своей закономерности рождает в душе щемящую тоску. И только остроумно срежиссированные Татьяной Дорониной поклоны, выстроенные так, чтобы всё расставить по своим местам, заставляют зрителей не просто аплодировать, но и улыбаться.

Однако охота не окончена. Она продолжается. И «дичью» в этих джунглях может стать любой из нас. Если только не вспомним, что мы не марионетки, и перестанем позволять кому бы то ни было превращать нас из людей в бессловесную «дичь». Осознание этого факта и является главной победой спектакля, во многом драматургически несовершенного. Но слабость современной драматургии, ориентированной на социально-нравственные проблемы, – общая беда нынешнего российского театра, о чём «ЛГ» не раз писала. Далёкий от идеала замысел драматурга наполнился живым звучанием благодаря личности постановщика: Татьяну Доронину все знают как человека, нетерпимого к моральной деградации общества, каковую мы повсеместно наблюдаем. Это качество лидера МХАТа не раз приводило к тому, что власти предержащие смотрели на театр косо, отдавая предпочтение альтернативному МХТ. Её верность традициям, великой мхатовской школе и подчёркнуто реалистический стиль режиссуры всегда воспринимались как вызов новаторству ради новаторства, уничтожающему смысл театрального действа. И в этом смысле новая премьера театра – уникальное явление для сегодняшних столичных подмостков.

Ксения ВИШНЕВСКАЯ