Валентина ЦАРЁВА

ЧЕРТОВЩИНА                                                                                                                              
В Новгородской области, неподалёку
от озера Ильмень, есть деревушка,
которая своим названием обязана Петру I.

Пожалуй, о родне я знаю всё.
Но кто мой дальний пращур – неизвестно.
Подсказывает женское чутьё –
не сам ли Пётр прославил это место?
Народное предание старо:
здесь царская карета застревала
и слово «чертовщина», как тавро,
к деревне неожиданно пристало.
Заночевал и, видимо, не зря
он обнимал красавиц чернобровых, –
появится мальчонка – «весь в царя» –
и от него пойдёт здесь род Царёвых.
Царёвы здесь, Царёвы – там и тут,
но кто из нас достойнейший наследник?
Не годы, а столетия пройдут, –
да не исчезнет миф о днях тех летних.
Мне говорят: «Похож лица овал,
но рост?..» На это так бы я сказала:
«В тот час, когда Бог ножки раздавал,
за глазками – я первая стояла!»

МОНОЛОГ ПРОВИНЦИАЛКИ
Питер, я – твой безмолвный поэт.
Я… робею при встрече с тобою,
хоть живу здесь с семнадцати лет
и чертоги бетонные строю.
Не пытаясь касаться пером
ни оград, ни Петровых творений,
я могу любоваться двором,
где угас оклеветанный Гений.
Мне бы в сумерках тенью пройти
вдоль воды, где бродил Достоевский,
мне б Сергея от смерти спасти,
мне бы с Гоголем выйти на Невский!
…Вот опять, покидая метро,
погружаюсь в пучину проспекта, –
здесь, куда ни посмотришь, –  р е т р ó
и огней феерических спектры:
PANASONIC, GOLDSTAR, MARLBORO,
«У СЕРГЕЯ», у Саши… иль Маши?
SUPERMARKET, SAMSUNG, CAZINO…
Боже мой, ну а что же тут наше?
Даже в лицах неоновый свет,
и не видно ни тени протеста.
Не узнать тебя, Невский проспект, –
или я – не из этого теста?
…Ты бессмертен, а все мы – уйдём.
Ты об этом, божественный, знаешь.
Мы тебе дифирамбы поём,
да не каждого ты привечаешь.