ГЕОПОЛИТИКА

Всё смешалось в европейском доме. Рациональность и чувство меры, которые всегда считались западноевропейскими добродетелями, похоже, не выдерживают натиска негативных эмоций антироссийской направленности, так или иначе влияющих сегодня на отношения сторон. После cамарского саммита Россия–ЕС печатные издания Европы запестрели сравнениями с эпохой холодной войны и намёками на то, что полугодие председательства Германии в ЕС может обернуться началом нового ледникового периода в российско-европейских отношениях.

За 90-е годы наши западные визави привыкли к определённым канонам политического диалога с Россией, от которых они по-прежнему так или иначе отталкиваются. И если опытные дипломаты ещё способны без лишних эмоций эти каноны менять, то общественное мнение, во многом формируемое жадными до сенсаций СМИ, демонстрирует реакцию любителей покататься на американских горках. Этим и объясняются спокойствие и сдержанность в оценках со стороны политиков и одновременный ажиотаж в прессе по поводу европейских ценностей и «плохого поведения» России – во всех плоскостях, кроме реальной.
«По размышленьи здравом» становится очевидно, что подобный синдром Кассандры во многом объясняется объективной сложностью внутреннего расклада сил.
Во-первых, Евросоюз оказался не готов к сегодняшней экономической и политической дееспособности России. И в прессе активно обсуждается вопрос: как же теперь себя вести? Ведь новый договор о сотрудничестве нужно заключать с куда более жёстким и несговорчивым, чем в начале 90-х, партнёром, который в процессе трансфера «демократических ценностей» на Восток уже утратил всяческие иллюзии в отношении Запада. Бессилие порождает гнев и провоцирует «переход на личности». Ты сердишься, Европа?..
Во-вторых, даёт о себе знать и конфликт интересов внутри самой объединённой Европы. По информации «Шпигеля», МИД Германии рекомендует придерживаться в отношении России политики «сближения через переплетение» (имеются в виду теснейшие экономические связи и достижение «необратимости» процесса интеграции ЕС и России, «вплоть до совместных военных операций и создания зон свободной торговли»). При условии обоюдности интеграции вполне приемлемая база для переговоров. Вот только эра обоюдности ещё не наступила. Так, Европа с опаской относится к российскому капиталу. Кроме того, Брюссель активно поддерживал потерпевший крах проект «Набукко» – газопровод в обход России. Да и военные базы к нам всё ближе.
В-третьих, Польша, у руководства которой любой шаг навстречу России вызывает бурю негативных эмоций. Пока поляки определяют позицию своей страны в мировой системе координат не только пинками в восточном направлении, но и экивоками в западном, в частности в направлении Германии. Некоторые представители польских правящих кругов считают своего западного соседа – кстати, одного из основных финансовых доноров ЕС – слишком сильным и обвиняют его в преследовании собственных интересов, чему пора-де положить конец. В вопросе принятия столь необходимой для Европы общей конституции дотационная Польша, угрожая правом вето, «замёрзла в фундаментальной оппозиции», отмечает «Файнэншл таймс» и констатирует: «Старушке Европе остаётся лишь удивлённо потереть глаза: это Польша вступила в ЕС или ЕС стал частью Польской Республики?»
Причём угроза очередного провала евроконституции – дело не шуточное. В распоряжении немецкого канцлера остался всего месяц, чтобы в личных беседах убедить каждого из глав государств – членов союза в необходимости общего документа. В подобной ситуации Меркель и Баррозу просто вынуждены были признать проблему с польским мясом общеевропейской, понимая, чем грозит любое неосторожное движение. Говоря по-немецки, в настоящий момент решение подобных вопросов выгоднее всего «положить на лёд».
Для Польши, однако, всё это может обернуться пирровой победой. На одном из недавних заседаний Европарламента итальянский премьер Романо Проди пригрозил подобным оппозиционерам образованием внутри ЕС своего рода «ядра» из более сговорчивых стран, действительно готовых к европейской интеграции. Таким образом, по выражению главы МИДа Германии Штейнмайера, ситуацию «заклинило». Но не для России.
Понятно, что при наличии стольких подводных камней хорошо отвлечься на вопросы, не требующие от Европы никаких конкретных действий. Например, чистой ли воды демократ российский президент? Или по оппозиции. Здесь европейские политики и пресса совершенно искренни и едины в своём возмущении. Действительно, любое демократическое правление предполагает неотъемлемое наличие оппозиции. Проблема лишь в том, кого сегодня считать таковой и может ли один человек, пусть даже очень известный, считаться единственно «правильной» оппозицией в огромной стране, особенно в союзе с откровенными экстремистами…
Надо сказать, что общие антироссийские настроения, видимо, рождают спрос на диссидентов нового поколения, благо, скучающих кандидатов хватает. Они – «свои» на Западе, всегда в нужном месте в нужное время, в их распоряжении немалые средства и у них никогда нет проблем с выездом за рубеж и возвращением в Россию. А для того, чтобы понять, что они говорят, даже переводчика не надо – просто рай для прессы. При этом никто всерьёз не интересуется их экономической и политической программой, видимо предчувствуя, что её нет. Напоминает печально известное «до основанья…» А что затем?
Диссидентство и оппозиция – понятия разные. Первое точит систему изнутри, второе направлено на корректировку работы системы. Что нужнее любому государству, в том числе и России? Опыт показывает, что экстремистам никогда не удаётся перейти от состояния морального или любого другого «императива» к спокойному «конструктиву». Именно деструктивная левацкая направленность и роднит левых автономов, от нашествия которых во время саммита G8 всеми правдами и неправдами пытается защититься Германия, и известных мастеров провокации. Что и было вполне правомочно отмечено Владимиром Путиным. И те и другие умеют «завести» толпу, руководству и тех и других абсолютно безразлична судьба своих «бойцов».
У Германии в этой области есть такой печальный опыт, закончившийся, кстати, левым террором, что методы деэскалации конфликтных ситуаций постоянно совершенствуются и неустанно преподаются полицейским. Однако о сути «мастеров провокации» крайне редко упоминается в европейских публикациях о «правильной» российской оппозиции, наверное, чтобы не нарушить «благородство образа». Между тем навязывать любой стране такое будущее – это обыкновенный цинизм.
Николя Саркози пришёл к власти во Франции под парадоксальным на первый взгляд лозунгом «спокойного перелома». То есть переломить, изменить неэффективность системы, устаревшее мышление, да что угодно, но спокойно, без потрясений для страны и её граждан. Это и есть результат долгой европейской консервативной традиции. Так что имейте чувство меры, господа.

Мария ХАМАХЕР, собственный корреспондент «ЛГ» по Центральной Европе