ПОЭЗИЯ

Поэтический венок Николаю ДМИТРИЕВУ

Так были названы многие из посвящённых поэту Николаю Дмитриеву стихотворений, присланных в редакцию. Написаны они были в разное время и по разным поводам. В прежние годы часто ездили писатели по стране с выступлениями. Объехал и Дмитриев многие республики СССР, побывал за Уралом. Эти-то поездки и давали возможность сблизиться, услышать друг друга изустно, а не только прочитать стихи в книге. Так осуществлялся «литературный процесс» в советское время – при чтении за общим тесным столом, в кубрике корабля, на полевом стане или со сцены, и никаким сверхбыстрым Интернетом даже с изображением на экране этого не заменишь.
И всё-таки поэзия дело одинокое. Но и артельное одновременно, цеховое. Иначе не сказал бы так уверенно А.С. Пушкин: «И славен буду я, пока в подлунном мире жив будет хоть один пиит...» В правоте его слов сомневаться не приходится.
Живы поэты, значит, жива поэзия, а с ней и память о друге-поэте, ученике, ровеснике, старшем товарище. Одиноко идут поэты, слыша друг друга и помогая словом, подгоняя делом. И нет этой дороге конца...
О тайне этой когда-то сказал и Николай Дмитриев:

И никогда не разгадать
Ни коростелям, ни поэтам,
Что в этой жизни благодать,
А что страданье в мире этом.

Борис ЛУКИН

Николай ДМИТРИЕВ
(1953 – 1995)

***

Я часто блуждал, если верить молве,
По хлябям земным без царя в голове.

Но он воцарился. Внимаю царю.
– Пошли по малину! – друзьям говорю.

Как Сергий стучал по окошкам клюкой –
Их письмами кличу в лесок за рекой.

Из белых горячек, из чёрной хандры –
В зелёные сумерки дивной поры.

Из всех свистоплясок, со всех баррикад –
В забытое царство стрекоз и цикад.

Пусть сон баррикад сторожат муляжи,
А мы – потихоньку, тропинкой во ржи.

И дальше по склону церковной горы –
В зелёные сумерки дивной поры.

Там выстрижен овцами зыбистый склон,
Там слышен бидонов малиновый звон.

Мария АВВАКУМОВА

***

Пишу стихи в родное небо.
Пишу в родные облака,
Тугие, как буханки хлеба
У синей крынки молока.
И пусть с кавалерийской прытью
Развеются мои стихи
Над незабвенной травкой – снытью,
Над мирным таинством реки, –
Не жалко мне стихов на это,
Не жалко строчек мне ничуть.
А жалко нежного поэта,
Которого уж не вернуть.


Борис ЛУКИН

Чувство плеча

Посвящается Г. Попову и Н. Дмитриеву,
авторам книг «Снежное лето» и «Зимний грибник»

Да было ли… снежное лето.
Вослед себе зимний грибник
Зовёт и не слышит ответа.
Давай, друг, ещё отхлебни.

Забудь, что цыганки гадали
В Москве, Балашихе, Орле…
Похлеще года ещё знали,
Расстриг набирая в царей.

Помыслить о смуте не смели?
Так вот нам – разброд и раздрыг.
Проснулись как будто с похмелья –
Не встать, да и глаз не открыть.

Мы что-то ещё не видали?
Да можно ещё посмотреть –
Как снова без слёз и баталий
Сгорает октябрь на костре.

Как Волга с Окой почернеют
От тяжести близких небес.
И глиною станут деревни,
И жизни не будет окрест.

«Пока поживите на ощупь…»
Не выдал Господь разбрестись.
За то, что на долю не ропщем, –
Едина Земля нам и Высь.

Мы долго восходим на голос.
Мы слово сжимаем в горсти.
И вечно нам русское коло,
Как крест на Голгофу нести.
Юрий ПЕРМИНОВ

***

Суетность. Затурканность. Доколе?
...Чтобы не всходила трын-трава,
напишу я Дмитриеву Коле –
он найдёт хорошие слова.

Вроде бы к одной красивой ключик
подобрал, но не пойму уже,
что в её холодной и колючей,
словно ёлка зимняя, душе?

Сухаря трёхмесячного суше,
радуюсь: заначка-то цела!..
Может быть, как бабушкина груша,
на семью надежда отцвела?

Сам себе и стыд и укоризна,
а такого – не было допрежь.
Потащился с каплей оптимизма
в каракумы призрачных надежд?

...Коля прочитает эти строки
и напишет (он большой поэт!):
«Здравствуй, Юра! Мы – не одиноки...», –
мне, не одинокому, в ответ.

Геннадий ПОПОВ

В Балашихе

Апрель в окне. И дождик льёт.
Н. Дмитриев

Апрельский снег лежал в сосновой роще,
Плечо оттягивал мешающий портфель...
Ещё недавно жизнь казалась проще,
А всё сложней становится теперь.
Скрывал тропу густой вечерний свет.
Но мы шагали хрустко и упрямо:
Доцент и неудавшийся поэт.
И мы плевали на бугры и ямы.
Мы шли, как будто взяли по сто грамм.
А может, больше... Из больших бокалов.
Как тяжело бывает по утрам,
Но вечерами кажется, что мало.
Зловредная привычка – как вина.
Да что об этом, – пьём и любим редко.
Чудные нынче стали времена:
На Пасху – снег заледенел на ветках.
Природа своенравна, но мудра:
Здесь в слякоть Балашиха непролазна.
Вчера лил дождь, совсем как из ведра,
Сегодня – добела благообразно.
Пришли... А друг уехал в Казахстан.
Случайность проклиная, мы вернулись...
Наутро луч, как в запонках, блистал
В замёрзших лужах на манжетах улиц –
Их накрахмалил подмосковный снег...
В который раз мы заново прозрели,
Дивясь на мир и в нём – на нас на всех...
Был звонок снег под синевой апреля.

Валерий САВОСТЬЯНОВ

Одиночество поэта

Как в любви он признавался,
Как хотел в ученики –
Как он к Решетову рвался
На Урал, в Березники!

Говорил, что на Урале
Леонидыч есть такой:
У него стихи не врали
Ни единою строкой.

Он особый среди прочих:
Краток (скажет зависть: нем!) –
Но любые восемь строчек
Убедительней поэм.

Из его бы глянуть окон,
С ним за стол бы сесть вдвоём –
Толковать бы о высоком
За высоким пузырём.

И запеть бы, как два волка,
Зарыдать, завыть с тоски!..
Коля, Коля, друг мой Колька,
Да тебе ль в ученики?

Да тебе ли брать уроки –
Сам ты Фёдорыч давно!
Все поэты одиноки –
Богом так заведено.

Каждый сам в дремучей чаще
Свою тропочку торит,
Каждый крест свой тяжкий тащит –
И никто не пособит…

То не волка путь суровый,
Где наградою овца –
Путь охотника за Словом,
Прожигающим сердца.
Самый щедрый во Вселенной
Лес родного языка –
И, как золото, нетленна,
Тяжела твоя строка!

Навсегда она со мною,
Когда я свою ищу,
Когда я то волком вою,
То соловушкой свищу.

И случается нередко –
Признаюсь, хоть, может, зря –
Плачусь я в твою жилетку,
Никому не говоря.

И тогда за счастье это
Друга выслушать совет –
Я рванул бы на край света!
Только некуда, Мой Свет…

Евгений ЮШИН

***

Коля, Коленька, носик утиный…
Вот и ты покидаешь меня,
Над студёною нашей равниной
Золочёною песней звеня.
С кем теперь я стихами поспорю?
Перелесками с кем покружу?
В бесконечное русское поле
Я тебя провожу, провожу.
И пришлёшь мне оттуда приветы
То озимой дорожкой в полях,
То осеннею мельницей света,
Закружившей зарю в тополях,
То кувшинкой луны одинокой,
То мосточком, упёршимся в ил,
То заречною песней далёкой.
…Проводил я тебя, проводил.