ПОЭЗИЯ

Игорь ШКЛЯРЕВСКИЙ 

***
Я всё ещё живу, храня
звучанье чистой русской речи.
И на прощанье у меня
назначены с грядущим встречи.

Там баркалабовские грозы
прошли, и мокрые стрекозы
блестят у брата на спине,

там детство ловит в быстрине
форель прохладно-золотую,
и ласточкой в моём окне
там счастье ставит запятую.

***
Стою одинокий. Счастливый.
До города долго идти.
Вода и плакучие ивы...
Дорога блестит впереди.

Поют, окликают, рыдая,
озёрные жабы вдали.
Прохлада. Дорога пустая,
и сердцу не надо любви.

***
Затоплены вербы, луга, перелески...
Вот Игорь Шкляревский,
ещё молодой, –
считает ворон,
а Валерий Раевский
стоит, перевёрнутый вниз головой.
Раевский, Шкляревский...
А где же Елена?
Вот здесь вечерами стояла, звала.
Какая немыслимая измена! –
Елена с моих фотографий ушла...

***
Д.С. Лихачёву
В стеклянном шкафу
отражается даль,
и белое облако вдруг наплывает
на русский Толковый словарь,

сорока летит, и её отраженье
мелькает в стеклянном шкафу,
скользя по Ключевскому,
по Соловьёву,
на Блока присела слегка,

почистила клюв и с зелёной ограды
планирует за переплёт «Илиады»,
а дальше уже – синева, облака...

***
Привыкают глаза
к византийскому блеску,
там небритый пастух
вырезает свирель
и Овидий свивает
из конского волоса леску,
наслаждаясь лукавой беседой с ловцами.

Даль блестит!
И в руке рыболова форель
пахнет свежими огурцами...

***
Громыхали ночные июльские грозы,
в мокром платье
она приходила ко мне,
и шумели берёзы в чердачном окне...

***
Так близко небо дождевое,
такая лёгкость и тоска,
что вспоминаешь сквозь века
своё отсутствие
живое,
безликости своей прозрачной
тысячелетнее молчанье
в застывшем отблеске слюды,
лишь запах дождевой воды
витает, как воспоминанье...

***
Вечерами таинственно-синими
кто-то видел в полях НЛО,
а ко мне прилетает окно,
прилетает окно негасимое...

Вижу книги на ветхой стене,
вижу свет и любимые тени,
и букет могилёвской сирени
расцветает в бездомном окне.

***
Знаешь, кто я такой, –
с перебитой рукой
и в одежде, висящей нелепо?

Заместитель директора Неба!
Главный бухгалтер ворон...

Дирижёр Приднепровского
майского жабьего хора,

Я парад журавлей
принимаю с вершины забора!

***
Дай мне всё! Я не стану богаче.
Всё возьми! Я не стану бедней.
Над болотами чибис заплачет,
ночью станет песок холодней.

Скоро ивы наклонит ненастье,
я зароюсь под стог с головой.
И озноб есть в запасе у счастья,
и во мраке летающий вой...

СТИХОТВОРЕНИЕ ИЗ ЮНОСТИ

Павлу Гусеву
Так долго тянется зима,
что двадцати томов Дюма
до половодья не хватает.
И наконец, когда растает,
когда с осколками лучей
сырые голоса грачей
влетают в наши учрежденья,
провинциалу не до чтенья.
Прощай, зима! Прощай, Дюма!
Цветут сады, клубятся грозы,
и в тёмном зеркале воды
вниз головой стоят берёзы...

***
Земляника сомлела от зноя,
оставляет на пальцах следы.
Изнывают поля и сады,
и не движется время земное.

Окуная лицо в облака,
долго пьём холодок родника,
отползая с улыбкой смиренной
в неподвижную тёплую тень,

долго тянется день
в этой жизни мгновенной...

***
Приходит ночь без темноты,
я вижу лодки и мосты,
и возникает мысль опасная,
что это яблоко зелёное
на самом деле не зелёное
и роза красная – не красная.
На небе дня и ночи нет,
и в никуда уходит свет...

***
На небе ночи нет. Светло.
Лишь водопад шумит уныло,
и не было того, что было,
и то, что будет,
уже прошло...

***
Идёшь вечерними лугами, –
в росе намокли, и шуршат,
и вспыхивают под ногами
стрекозы в пятьдесят карат!..

***
Я сегодня проснусь без стыда,
а в окне – золотые осины,
блеск и холод летящей стремнины,
и курлычет за камнем вода,
словно
клин
журавлиный...

***
Г. Алференко
Есть удивительный талант,
не презирая вечной прозы,
соединять лучи людей
с необычайностью идей
и яблоки срывать... с берёзы!

***
Вот старость вижу я во сне,
огромной белой глыбой снега
она уже нависла с неба
и держится
на тишине...

***
Ослабели глаза...
Вижу только далёкое.
Потекли голоса...
Слышу только высокое.

***
Пустое небо на косе песчаной
и веселящий душу холодок...
Где нет людей, там я не одинок.

ВЕС›ЛОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Какие были адвокаты!
Когда фламандские закаты
сверкали в золотых пенсне,

Варфоломей де Шассоне
в Тироле защищал мышей
и доказал – не виноваты.

Он защищал мышей, жуков,
зелёных гусениц, лягушек,
четвероногих побирушек,
собак бездомных и щенков...
– Щенков? – И слёзы умиленья
упали на стихотворенье,
но ваша жалость, господа,
такая искренняя лгунья,

ведь человечество молчит
о том, что ветчина мычит
и кукарекает глазунья...

***
Слепому ночью не темно,
не ближе к небу на пригорке...
И на ходу не вам дано
ронять случайно поговорки.

***
Хвалят – стыдно,
не хвалят – обидно.
Я живу одиноко, светло.
Летом – жарко,
а осенью жалко,
что весёлое лето прошло.

***
Было всё впереди!
Все мои невозможные дали.
Моросили дожди,
и колёса за лесом стучали.

В слуховое окно чердака
заплывала берёза,
и звучал из ДК
упоительный вальс Берлиоза.

***
Не печалься, Вадим!
Мы с тобой не умрём навсегда,
потому что бессмертна вода.

Мы вернёмся в неё...
Ну а всё остальное старьё
мы запрячем в песке,
как одежду во время купаний.

Не любитель компаний,
я тебя подожду на реке.

***
Ботинки в лунном серебре,
и так светло на пустыре...

Вот я иду домой с рыбалки,
ворона каркает: – Привет!

Упал на мусорные свалки
и остаётся чистым свет...

***
А – сажень землемера,
забытая в поле
под ольхой, где случайно
подумал поэт –
если было начало,
бесконечности нет...

О – моё одинокое озеро,
Остановки неведомо где.
– Что за станция?
– Это Онега!
Отклик тихого брата Олега.
Облака и круги на воде...

***
Сверкая на далёких стёклах,
за лесом догорел закат,
но в этом я не виноват...

***
У Бога дней много,
но Бог не продаёт.

Хотя бы вечер лишний
с корявой голой вишней
и рябью на воде
я не куплю – нигде!

А остальное, если честно,
иметь уже неинтересно...

***
Нам хоть однажды
выпадает час,
когда душа становится великой
и над натурой нашей звероликой
всепониманье возвышает нас.

ОБЛАКА
(Из Бодлера)

Что ты видишь, поэт,
караван облаков провожая?
Мать счастливую, отблески рая?
– Там их нет.

Свищет ветер, как школьный товарищ
из весёлого дня.
Ты далёких друзей вспоминаешь?
– Их нет у меня.

Ты, безумец, мечтаешь о славе
и жениться задумал на ней,
как старик на смазливой шалаве?
– Мне пустыня родней!

Пред тобою любые земные желанья,
что ж ты любишь, поэт?

– Я люблю облака!
Ненадёжные их очертанья,
оболочки дыханья...
У них даже имени нет.

***
Майский вечер. Открытая книга.
В старой лампе шуршит мотылёк.
Льётся тихая музыка Грига,
из Вселенной сквозит холодок.

Впереди – мимолётное лето,
полустанки, грибные дожди,
окна, полные тёплого света,
всё, что было, – ещё впереди...

25 июня исполняется 70 лет замечательному поэту Игорю Шкляревскому. Он – автор многих поэтических книг, в числе которых «Фортуна», «Похолоданье», «Тайник», «Прощание с поэзией», переводы на современный русский язык «Слова о полку Игореве» и белорусского шедевра «Песня о зубре». Лауреат Государственной, Пушкинской и многих других литературных премий. «ЛГ» желает своему давнему автору доброго здоровья, долголетия, неиссякаемого вдохновения и новых свершений на благо родной поэзии.