ПОЭЗИЯ                                                                                                                                                                                                

Валентин РЕЗНИК

***
Березняк, сосняк, осинник,
Где взамен монастырей
Я молился о России,
Поклонялся только ей.
И плевать на то, что скажут,
Что подумают вокруг.
На какую дверь укажут,
На какой возьмут испуг.

***
С именами дощечка
Выцвела без следа,
А клялись помнить вечно,
Не забыть никогда.
Обелиск неказистый –
Травяной пьедестал.
Где он, тот голосистый,
Что его открывал?
Что вещал и пророчил
Записной замполит
(Может, сам у обочин
Под таким же лежит)
Позабытым ретиво
И поверженным в тлен?
Ухожу торопливо,
Землю сбросив с колен.

***                                                                                                                                           
Очередь за томиком Есенина,
Тяга на цветаевскую грусть,
Всё, что было нам читать не велено,
Мы теперь бормочем наизусть.
Воздаём очередями почести
Тем, чьи судьбы были так печальны.
Получайте, дорогие, очереди –
Гонорар за долгое молчанье.

***
Ты видишь, как мне подфартило,
Как вдруг повезло невзначай.
Спасибо, небесная сила,
Почаще меня навещай.
Я знаю, что вряд ли достоин
Вниманья с твоей стороны,
Но всё-таки – что тебе стоит
Продлить наяву мои сны.

***
Всё куда-то мчалась птица-тройка
И враги стирались в порошок.
Жили мы по-разному и только
Никогда не жили хорошо.
Были и богаты, и могучи,
Наводили ужас на весь мир,
Но являлся вдруг несчастный случай –
И в негодность приходил кумир.
Только всё же вопреки рассудку,
Отряхнув с себя весь прах и тлен,
Запалив судьбу, как самокрутку,
Снова подымалась мы с колен.
И ростки унынья заморозив,
Ото всех невзгод осточертев,
Мы опять стоим всё в той же позе,
Как стоят на финишной черте.

***
И участвовал, и состоял,
И сочувствовал этому строю,
Что за горло не раз тебя брал
И возился как нянька с тобою.
Отщепенец, изгой, голытьба –
Кем ты только не значился в списке,
Что кряхтя составляла судьба,
Прежде чем стать твоим обелиском.

***
Будто бы в нирвану,
Погружаюсь в быт.
Бунину Ивану
Памятник стоит,
Там, где моё детство
Дуриком прошло –
На скупые средства,
На добро и зло.
Мог ли он представить
И вообразить,
Что ему предстанет
Памятником быть.
Оставаясь в прозе,
Как живой поэт,
Красоваться в бронзе,
Смерть сводя на нет.

***
Много воды утекло с той поры,
Как мы покинули наш дворы.
Где мы гоняли на самокатах,
Шумно играли в «замри» и «атас»,
Песни орали о гордых пиратах.
Пива хвативши по кружке зараз.
Резались в «сику» и «подкидного»,
И обожали утёсовский джаз,
И «кукурузником» звали Хрущёва
За кукурузный ажиотаж.
Бойких подружек неловко кадрили
И добивались успеха… во сне.
Где мы счастливыми всё-таки были
В лучшей, по нынешним меркам,
стране.

***
«Да я на твоём бы месте
Давно бы слинял отсюда», –
Вещал мне один блатмейстер.
Неясных кровей иуда.
Да что ты нашёл здесь, сирый?
Какие такие кущи?
Он гнал меня из России,
Давно из неё бегущий.
Он жаждал меня похерить,
Свободы суля и доходы,
Он просто не мог поверить,
Что я не его породы.

РОСА
Её с картечью сравнивали, с дробью,
И с солью, и ещё Бог знает с чем,
Я нового сравненья не открою,
Тут дело не в сравнении совсем.
Нас щедро учит щедрости природа,
А мы дрожим за жалкие гроши.
Лежат луга серебряной породы,
И на сто вёрст не видно ни души.