Владимир КРУПИН. Полвека с Подмосковьем: Предисловие к сборнику «Скоро утро, но ещё ночь». – ИД «Московия», 2011.

Я, вятский уроженец, учился в Московском областном педагогическом институте, самом лучшем из всех вузов столицы… Карту Московской области я изучал не в кабинетных условиях, а в полевых. Девять вокзалов в Москве, и с каждого я помногу ездил, расширяя знания о великой Московии. Даже такая игра была с друзьями – закрыть глаза и ткнуть пальцем в карту наугад. «О, Коломна!» И ехали в выходные в Коломну. А там и Бобренёв монастырь, и Девичье поле, на котором московский князь Димитрий устроил смотр войск перед Куликовской битвой. В следующий раз Малые Вязёмы. Там, у церкви, могилка брата Пушкина Николеньки и недалеко дом, где одну ночь, продолжая гибельное для французов шествие на Москву, ночевал Наполеон, а ещё ночь в том же доме провёл Кутузов. Здесь католический ставленник Лжедмитрий встречал полячку Марину Мнишек, а в Коломне мы видели и последнее её русское пристанище – Маринкину башню. А от Голицына недалеко до Звенигорода. Его царственная тишина, луга, дом Пришвина, монастырь, тогда занятый Домом отдыха. Всё-таки не склад. Не гараж. Ещё ткнём на следующие выходные – выпадают Подольск, Пахра, Дубровники. Или Клин, Чайковский.

Интерес к русской истории в 60-е годы был всеобщим. Спросите нынешних: а где была битва с татарами, возглавляемая великим полководцем Воротынским? Под Молодями. А где это? Откуда возили мячковский камень на строительство Кремля? Где проходил водовод, снабжавший Москву самой чистой мытищинской водой? А где шли пешком на поклонение преподобному Сергию Радонежскому, где ночевали? И к кому на поклонение завещал заходить святой Сергий в Хотьково? А где Левитан создавал свою «Владимирку»? Где работал и лечил крестьян Чехов? В Лопасне? Да, а вы там были? И где Деулино? И чем оно знаменито?

О, вечные стражи Московии – Волоколамск и Истра, Серпухов и Подольск, Дмитров и Яхрома, Егорьевск и Можайск… Называю их, а сам как будто хожу по их улицам и окрестностям, вхожу в храмы и ставлю свечи перед распятием.

Ещё вспоминается, что всегда тянуло к реке, к лесу. И реки Подмосковья все, как одна, похожи на Иордан. Это я потом убедился, когда стал бывать на Святой земле. И Пахра, и Уча, и Воря, и Клязьма, и Истра. И костры были, и застолья на траве, но что важно сказать – нам не нужны были плакаты, призывающие беречь природу. Это было нормой жизни и поведения – не оставлять после себя мусор. Представить было нельзя, чтобы бросить что-то на землю, плюнуть на неё. Это ещё шло от детства, от отцов и дедов. Ещё помню то напряжённое сострадание к местам, которые топтали сапоги фашистов. Это было невозможно представить – Россия под оккупантами. Нет, русское сердце никогда этого не воспримет. И тайна непобедимости России именно в любви её сыновей и дочерей к материнской земле.