НАШИ ЗА ГРАНИЦЕЙ

В дни, когда в болгарском городе Враца проходил ежегодный театральный фестиваль камерных спектаклей, город бурлил совсем по другому поводу…
Вся Болгария волновалась выборами своих депутатов в Европарламент, что для небольшого в предгорьях северных Балкан городка означало новые бюджетные вливания, новые социальные программы, новые надежды.
Старинный город с семисотлетней историей, всего-то с сорокапятью тысячами жителей гордится тем, что наряду с самой большой в Северной Болгарии публичной библиотекой, собственным этнографическим музеем у них есть и свой репертуарный театр. Регулярные премьеры, драматические и кукольные, стационарная актёрская труппа – необходимая часть духовной жизни города, в котором много цветов, всюду чисто, красиво, ухоженно. Где люди улыбчивые, доброжелательные, спокойные. Заместитель мэра Валко Марински напрямую связывает порядок и покой с приоритетом в городской политике культурных программ.
При любом скромном бюджете они обязательно выкраивают деньги на театр и Международный фестиваль спектаклей камерных форм, который проходил во Враце в восемнадцатый раз.
Одной из самых ожидаемых фестивальных премьер был спектакль модного в Софии, слывущего прогрессивным театра «Сфумато» по пьесе Августа Стриндберга «Фрекен Жюли», у них называемой «Жюли, Жан и Кристин».
Сюжетную ситуацию роковой страсти и кровавого треугольника, кажется, изменить невозможно. Но поместив героев в новую, сияющую белизной и стеклом кухню, заставив их бессчётно выливать воду из тазов на пол и на себя, долго бриться, а также – простите, но так было – подмываться на глазах у зрителей после грехопадения, эффектно умирать на сцене, почему-то погружаясь в плиту, артисты по воле режиссёра М. Младеновой демонстрируют знание всех расхожих европейских штампов, зато теряют доподлинность переживаний, психологическую наполненность, а значит, реальную правду жизни на сцене.
Вообще на этом фестивале, как и везде сейчас, был очевиден водораздел между модным и немодным, авангардным и архаичным, где – увы! – глубинное существование актёра в роли, подробности процесса, радости психологических находок оказывались среди будто бы отживших устаревших ценностей.
Мне довелось «принять бой» и держать оборону от наступавших на меня членов жюри, которые в связи с привезённым из России спектаклем Рязанского драматического театра по поэтической драме Марины Цветаевой «Три возраста Казановы» утверждали, что эмоциональная открытость артистов Максима Дмитроченкова, Екатерины Байбородовой, Марины Мясниковой излишняя, их пластическая музыкальность чуть ли не сродни безвкусице…
Да и вообще, кому нужны сегодня страсти Казановы и такая «слабая» пьеса Марины Цветаевой?!
Увы! Традиционный реалистический театр в расхожей моде сегодняшней Европы явно сдаёт позиции, хотя, скорее, не в зрительском восприятии, а в предпочтениях творцов.
Вот и на фестивале легко было отвергать спектакли «немодного» направления, где не было ничего, кроме розданного артистам и одетого в костюмы текста, как, например, у румын из бухарестского театра Nottara. Дежурно, сдержанно, как нынче ценится на Западе, произносился текст, а внутреннего напряжения поединка двух мужчин-соперников, переживших свою любовь, простроенного, прожитого развития их отношений в вариациях на тему Шмидта не было. Не «защитил» реалистический театр и болгарский коллектив из Паларджика, сыгравший свою версию пьесы А. Галина «Русский Жигало». Снова та же ситуация, что у румын: хорошие сами по себе артисты, особенно Людмила Митева, а спектакль не глубже лишь внешней сюжетной ситуации. Как видно, у всех у нас сейчас общая беда с режиссурой.
Зато один актёр, единственный в течение почти двух часов на сцене, а также сам себе режиссёр, не меняющий костюма и обходящийся почти без декораций, – Мариус Куркинский, который даже не пьесу играет, а три рассказа болгарского классика Николая Хайтова под общим названием «Потрясение», – проживает столько разных жизней, биографий, возрастов, но всюду остаётся глубоко чувствующим, непосредственным, ранимым, трогательным… Я даже поневоле вспомнила маленького человечка Чарли.
Всё-таки уверена, что на сцене нет ничего интереснее человеческой личности, судьбы – вживую, нервами, сердцем прожитой. Но если уж это происходит в отсутствие режиссёрской помощи, то и масштаб дарования исполнителя должен быть, как у Мариуса Куркинского.
Ближе других для меня к соединению психологической правды с яркой театральной формой приблизился спектакль киевского частного «Свободного» театра и режиссёра Артура Артименьева «Диалог самцов», в вольной импровизации соединивший прозу В. Распутина, А. Аверченко, Л. Бесона, П. Вежинова. Вот где достаточно сложная и изысканная система выразительных средств всюду подчинена смыслу. Вечная тема взаимоотношений мужчины и женщины обретает современную сценическую плоть.
Представляю, какие немалые средства, сколько сил нужно организаторам такого фестиваля и его директору (он же – директор театра и один из ведущих его актёров) Анастасу Попдимитрову, чтобы в восемнадцатый раз кряду принимать у себя до сотни и больше участников и гостей, всем оказать внимание, каждого участника достойно представить и сделать предметом профессионального обсуждения. Таким образом, небольшой болгарский город стал серьёзной творческой лабораторией для европейского театра в целом.
Сам же А. Попдимитров одной из своих любимых ролей полагает Ивана Войницкого, гордится дружбой с драматургом А. Казанцевым и старается сохранять животворные связи с русскими театрами, которые, как он уверен, необходимы для развития болгарского национального искусства.
Но связи эти, конечно же, несколько разрушились, ослабели в последние годы, что, по мнению руководителя дирекции театра, варьете и циркового искусства болгарского Министерства культуры Красимиры Филиповой, на пользу делу не идёт.
«Когда-то все наши специалисты учились в лучших российских театральных школах, – вспоминает она. – Исчезло общее медийное пространство, обменные гастроли. Финансовые трудности затрудняют общение. Конечно, мы не можем не воспользоваться помощью Евросоюза, который предлагает сложную проектную систему по программе «Европа-2007 год», это – реальная возможность получить деньги. Без денег свобода наша ничего не стоит… Много накопилось за последние годы и специфических профессиональных проблем. Совет и опыт русских коллег нам очень важен». 

Анна КУЗНЕЦОВА, ВРАЦА–МОСКВА

Не спрашивайте, какой именно свой юбилей отмечает в эти дни автор статьи, а также большого количества других материалов, посвящённых театру, и не только ему, публиковавшихся в последние годы в «ЛГ». И вовсе не потому, что Анна КУЗНЕЦОВА со свойственным многим представительницам её пола кокетством утаивает цифру – напротив, она как раз таки нисколько не скрывает своего возраста. Но всё равно не спрашивайте, поскольку вы всё равно не поверите!
Та, что называется, активная жизненная позиция, та абсолютно юношеская энергия и молодой задор, то практически безостановочное перемещение (из Ставрополя во Врацу, из Рязани в Америку, из Вологды в Керчь), которые с неизменностью наблюдают все близко знающие этого человека, никоим образом не корреспондируют с паспортными данными.
А ведь она – не только наш обозреватель, но ещё и профессор ИЖЛТ, организовавшая уникальную мастерскую по театральной публицистике. Она – желанный консультант для многих и разных театров, член жюри многочисленных фестивалей. Вероятно, потому, что прошла буквально всё: была завлитом – от скромного театра до театра Малого, даже побывала в директорской шкуре, проделала путь от корреспондента «Советской культуры» до главного редактора газеты «Театральное дело».
Анна Адольфовна знает сегодня сценическую (равно как и закулисную) жизнь российской провинции, как никто другой. С чем можно поздравить, пользуясь таким трудно укладываемым в голове юбилейным поводом, не только её саму, но и всю нашу провинциальную сцену.
«ЛГ»