СОБЫТИЕ

В Москве прошёл Первый Международный конкурс молодых артистов оперетты

В первый раз Герард Васильев, знаменитый премьер Московской оперетты, удивил театральную общественность осенью прошлого года, учредив Фонд по сохранению и развитию жанра оперетты своего имени и тогда же презентовав журнал «OпepeттaLand». Во второй раз Герард Васильев удивил, только что проведя очень уверенно Первый Международный конкурс молодых артистов «ОпереттаLапd-2007» в Москве. Создание фонда с сопутствующим органом печати все восприняли с пониманием; проведение же состязания 66 молодых артистов из разных городов страны и ближнего зарубежья – с восхищением. Разрозненные события соединились в единую цепь, или, как принято говорить, целевую программу. Стало ясно, что акция артиста не самопрезентация и не бизнес-проект, а нечто нравственное, посланное всем нам в надежде на поддержку и имеющее отношение к гражданскому сознанию. Я не боюсь в данном случае высоких слов, поскольку речь идёт в буквальном смысле о спасении жанра в стране, где он всегда был защищён беспредельной любовью зрителя и вниманием государства и тем являл пример и Европе, и США.
Но именно в последние годы на всём нашем театральном пространстве, которое давно перестало быть единым, произошло умаление, а в некоторых местах и исчезновение театров оперетты. Сначала их бездумно заменили на музыкальные, а в некоторых местах и вовсе ликвидировали как класс, устремляясь за неясными перспективами художественного обновления (мюзиклы, модные инновационные проекты и пр.). Государство оперетту не защитило. Государство оказалось неблагодарным – десятилетиями верой и правдой служил жанр людям, приносил немалые доходы и авторитет стране и в минуту опасности был брошен ею на произвол судьбы. Государство несёт прямую и главную ответственность за эту ситуацию. Вернее, не несёт никакой.
Отсюда – и шаг Герарда Васильева, «физического лица», а не государственной структуры. Отсюда – негромкий пафос деятельности фонда и наш исходный позитивный настрой к его начинаниям. Он и «один в поле воин». Рядом с ним, правда, его партнёрша и жена – прелестная звезда Московской оперетты Жанна Жердер, оказавшаяся удивительно компетентной в вопросах организации и управления конкурсом, его научно-теоретического обеспечения. Рядом с ними уже начинают появляться партнёры: концертное агентство «Ля Фигаро» (Ю. Лужнев, В. Иванов) и Московский университет путей сообщения (МИИТ), предоставивший свой Дворец культуры для конкурса. Пришла поддержка от СТД РФ, Комитета по культуре правительства Москвы и Московской финансовой академии. В жюри помимо наших известных деятелей искусства – Святослава Бэлзы и Александра Гусева, трёх театральных директоров – Владимира Тартаковского (Москва), Михаила Сафронова (Екатеринбург) и Юрия Шварцкопфа (Санкт-Петербург) приехали работать Альфред Вилландер (Австрия), Анри Майер (Германия), Станиславас Домаркас (Литва); председателем стал Герард Васильев. Если прибавить живейший интерес со стороны музыкантов, режиссёров, артистов, педагогов и критиков, можно сказать, что «OnepeттaLand-2007» не просто удачное мероприятие, а нечто объединившее разрозненные силы вокруг главной и более значимой общей идеи – о месте и роли оперетты в современной культуре.
Будто все ждали подобной акции, и она сконцентрировала в себе проблемный набор вокруг оперетты: вопросы мастерства, вокала, педагогики, трудоустройства, ангажемента и пр. Наконец, уважения к жанру со стороны общества и одновременно самоуважения артиста, его достоинства, поскольку оперетта разрушалась не только грубым администрированием и неумелыми действиями управленцев, о чём мы говорили. Она, к великому сожалению, не раз давала внутреннюю трещину – когда переставала верить в свои исконные выразительные средства, опускалась до пошлости, не развивалась, не искала нового, грубо эксплуатировала любовь зрителя и доверие предшествующих лет. Жанр словно запускал тогда механизм саморазрушения, и нам стоит это трезво осознать. Кто не позволяет себя унижать, и унижен не будет. Оперетта же в её практическом бытовании многое делала как раз в обратном направлении, слишком часто погрязала в компромиссах.
Никаких компромиссов – провозглашают организаторы. Чистое, живое пение без микрофонов, на языке оригинала, под рояль и на третьем туре под оркестр. Репертуар задан в конкурсных условиях, они предписывают ряд обязательных классиков, но одновременно и расширяют поиск, задают высокую норму, скорее, напомнившую требования для академических конкурсов балета и музыки, к оперетте обычно не применявшуюся. Здесь первая победа «ОпереттыLапd-2007». Требования подняты так, что до желаемой высоты мало кто доберётся, но она существует как цель, эстетический ориентир. Собственно, о назначении оперетты никто из профессионалов давно не спорит, принимая за аксиому её выдающиеся достижения. Спорят о дурной практике её существования. Отсюда вывод: оперетту следует укреплять мастерством, и она сама себя отстоит в любом споре. Критерии мастерства и стали главными. Но, с другой стороны, участников подводили к демонстрации мастерства на максимально новом материале. К традиционным грандам – Оффенбаху, Штраусу, Легару и Кальману – рекомендовали присоединить французскую оперетту, венских классиков и даже расширить неовенский период. Этой подсказкой многие воспользовались, и зазвучали малоизвестные Оффенбах и Штраус, редко исполняемые сложные вещи Легара, вовсе не исполняемые Лекок, Одран, Досталь, Дендрино и т.д.
Не у всех всё получилось, но выход за рамки привычного сам по себе производил сильное впечатление. Скажем, студент РАТИ (то есть ГИТИС) Владимир Реутов полностью выстроил выступление на сложной, редкой музыке, даже начал с Октавио из «Джудитты» Легара; он не дошёл до третьего тура, но успел передать свои представления о жанре, восторженную устремлённость в иное пространство. Примерно с тех же позиций поиска новых ориентиров выступали артисты из Ростова-на-Дону Татьяна Климова и Павел Белоусов (дипломанты за партнёрство, Климова – приз жюри критики), Максим Катырев из Московской оперетты (II премия и приз критики), Мария Чамкина из Москвы. Кто-то, наоборот, держался «строгих правил» и был абсолютно убедителен в традиции. Уверенный вокальный и сценический опыт демонстрировали дипломанты Ольга Толкачёва, Сергей Борзов, Жанна Мишина (все – Москва), Наталья Кузьминская из Новоуральска (специальная премия за лучшее исполнение сочинения Имре Кальмана), солисты Московской оперетты, дипломанты Максим Новиков и Владислав Кирюхин (приз зрительских симпатий), дипломант Андрей Воронин из Санкт-Петербурга, Светлана Кадочникова и Владимир Фомин из Екатеринбурга (специальная премия имени народного артиста России Эдуарда Жердера). Назовём в этом ряду москвичек Анну Зайцеву и Марию Лобашеву, разделивших между собой III премию. И, конечно, заслуженно получившего I премию Андрея Данилова из Омска, вызвавшего восторг зала строгим стилем, собранным пением, стабильной вокальной формой.
Иными словами, молодые артисты – дети «ОпереттыLапd» – не демонстрировали инфантильность, скорее, напор, указывающий на желание работать в данном жанре, и уже это обстоятельство несказанно радует. Считалось одно время, что в оперетту серьёзные люди не пойдут. Смотря в какую. В иную точно не пойдут и правильно сделают. А в театр, где жанр обихожен, находится под постоянным присмотром, пойдут и обретут подлинное творческое счастье. За столом жюри и в зале на прослушиваниях находились те, кто, играя на поле оперетты, достиг настоящей славы. Мэтры вызывают наш восторг мастерством и тем, что держат жанр своим авторитетом и именем. И отец-основатель конкурса Герард Васильев один из них.
Другой вопрос, что культурный перепад между Москвой и не Москвой разителен. Это вообще одна из трагических проблем российской культуры – медвежьи углы, где театральное развитие находится на самой примитивной стадии художественной эволюции. И оперетта там выглядит пугалом ещё тем... Такие проявления давали себя знать на конкурсе. Чтобы спеть фразу известной песенки Пепиты из «Вольного ветра» Дунаевского «Ножкой я притопну и в ладоши хлопну...», соискательница и топнет, и хлопнет, и ещё специально взлохматит себя с целью приблизиться к образу смешной девчонки из кабачка «Седьмое небо». Другая, чтобы спеть песню Зорики из легаровского шедевра «Цыганская любовь», залезет под рояль, да так, что концертмейстер не сразу увидит, кому играет. Третий, дабы проиллюстрировать пьяную дрёму графа Данило, ляжет на три стула, специально принесённые из-за кулис. А прелестная блондинка в голубом прямо на сцене начнёт поправлять чулок и лифчик, затем ей на подмогу выскочат трое чернорубашечников и будут метаться, изображая «12 музыкантов непризнанных талантов»... Нет-нет, такая оперетта нам не нужна.
Нам нужна другая. Чтобы слово «любовь» произносилось без запинки и стеснения, глубоко, по-настоящему. Чтобы мы помирали от смеха. Чтобы природные данные – красота, вокал и обаяние – покоились на хорошей школе, дружили с настоящим академизмом. Чтобы артист точно понимал собственные ресурсы, а оркестр помогал ему их раскрыть. Я не требую театрального рая на земле уже сегодня. Но я вправе попросить его завтра. Конкурс дал панорамный образ сегодняшней отечественной оперетты, вернее, её потенциала. И теперь логично ожидать, чтобы потенциал не лежал мёртвым грузом, переплавлялся в реальные сценические работы. Мы также видим общие на сегодняшний день грехи цеха: несовершенная вокальная школа (даже у лауреатов), некоторые голоса срочно требуется спасать; неосмысленное пение и банальное сценическое существование. Соответственно, проблемы всё те же: повышение общей сценической культуры; приближение к жанровой сути оперетты, уникальному, специфическому гену, составляющему её непреходящую, общечеловеческую ценность. Наконец, преодоление того явного разрыва поколений – мастеров и начинающих – замедлившего, а то и остановившего в какой-то момент развитие оперетты как духовно актуального искусства.
Осознаем это и возьмём новое, правильное дыхание. 

Александр КОЛЕСНИКОВ