Любовь ТУРБИНА
Окончила физфак Белорусского государственного университета. Работала в Институте генетики АН БССР. Выпускница Литературного института. Работала старшим научным сотрудником Института литературы им. Я. Купалы АН БССР. Кандидат биологических наук. Дебютировала как поэт в 1974 году. Автор пяти стихотворных сборников и многих публикаций. Сейчас живёт в Москве. От души поздравляем Любовь Николаевну с юбилеем и желаем всего, чего полагается желать прекрасной женщине, учёному и поэту!


СНЫ-ГОРОДА
Сны-города… Просыпаясь, остыну от плача…
Всё как тогда, иногда, понемногу – иначе.

Там, за кирпичной стеной, поворот и калитка:
Справа налево завит переулок улиткой,

Диким плющом затянуло балкон наш и хмелем,
В юности, очень давно, наизусть, еле-еле,

Робко по клавишам, пальцы сбивались со счёта,
Каменных лестниц ступени, перила, пролёты,

Двери беззвучны, и зеркало тускло в прихожей…
Сны-города, но всё уже дорога туда, и всё реже прохожий.


МАМЕ
Как безропотно листья ложатся на крышу…
Осень позднюю в мамином голосе слышу.
Словно пленная птица, мама смотрит в окно:
Много жести, железа… А дерево только одно.


БРАТУ
Далёкие птицы крестами
Легли на остывший закат.
Вослед улетающей стае
Гнездо покидает мой брат.
Давно ли? Да только что вроде
Как кустик, он тронулся в рост
И взглядом блестящим смородин
Меня провожал до ворот.

И спицы впивается жало.
Когда отворяется шкаф –
Тебе этот свитер вязала,
Не кончила левый рукав…

А сад зарастает крапивой,
А в доме – холодная ночь.
Смотрю, как уходишь, красивый,
Стою и не смею помочь.

Судьбу утюгом не разгладишь –
Дорога пошла на излом…
Последний, единственный, младший,
С одним лебединым крылом.


ПОЕЗДКА В РЯЗАНЬ
Успела! Господи – жива!
Не шутка – девяносто два,
Не оживают в пальцах спицы,
Уже – узнав меня едва –
Она сидит,  не суетится,

Как будто слова ждёт: пора…
Почти не кожа, а кора,
Но взгляд особенно прозрачен
И проникает до нутра:
Что за удел мне предназначен?

Ей суть прожитого ясна.
Всё можно упростить до факта:
«А сколько деток? Дочь? Одна?»
И губы в нитку: «Что ж ты так-та?»

И что ответишь на вопрос?
Ей вторит в тесной кухне эхо…
А скул бугры, глаза враскос
У нас от прадеда, Салеха.

Века жужжит веретено.
Река достигла океана,
Всё тоньше нить живая, но
Да будет имя осиянно –
АННА!


СОН В КРЫЖОВКЕ
Не сон, видение, кадр-стоп:
Стоит отец – и землекоп,
Всё как обычно – сад и лето.
Берёза высветлила прядь,
А папа знает, где копать,
Он объясняет – звука нету.

Но землекоп вдруг вперил зрак
В меня – и воцарился мрак,
Всю ночь я помнила то место.

А утром – здравствуй, мотылёк!
Загримирован под цветок
Оранжевый свидетель вести.

Поведать он хотел – о чём?
Но глух валун, поросший мхом…
И не расслышанная вновь,
Как и тогда, при этой жизни,
Психея, бабочка, любовь
Трепещет нервно в укоризне…

***
Мимо пролетают – тени не спугнут –
Бабочки мгновений, ласточки минут.

Пробегают мыши серые ночей:
Стук дождя по крыше, шорох у печей.

Днями электрички стороной гудят,
Липою в июле пахнет тихий сад.

Только с каждым летом выше из травы
Светлый одуванчик  детской головы.

Стебель-тонконожка с розовым сачком
Бегает за каждым лёгким мотыльком…

Главное – а дети тут умнее нас –
Происходит в мире именно сейчас!


ПЕТРОВСКИЙ ПАРК
Петровский парк – летят по ветру листья,
Но ни один не взмоет ввысь, назад…
Листы по-белорусски – это письма
Потерянные – выбыл адресат.

Я жду давно письма из Беларуси.
Но сомкнут рот покинутой земли.
Летят на луг там песенные гуси,
Хотя какие гуси – журавли!

Но оттуда густо веет смутой
И бедой – друзья разобщены…
Не согреет душу плат лоскутный
Неделимой некогда страны.

Пусть клёны на Антоновской алеют
Сегодня лишь во сне, не наяву…
Петровско-Разумовская аллея
Ведёт туда, где я теперь живу.

БЛАГОДАТЬ
Это не усталость, это зрелость:
Отошли сомненья, зависть, злость…
Прозвучало то, чего хотелось,
Более ли, менее сбылось.

Главное, стал мир почти прозрачен.
И, как ласка, близко благодать.
Лишь того, кто был мне предназначен,
Так и не сумела отгадать.