СВОИМИ ГЛАЗАМИ

В разгар беспорядков в Англии британская власть была очевидно растеряна. Первые несколько дней уличного бунта британское телевидение и печатные СМИ не предлагали никакого внятного объяснения происходящего. Ничего, даже отдалённо напоминающего анализ. Отчасти этому мешала уже поднадоевшая многим «политическая корректность». Между тем рядовые граждане хотели понять: каково влияние этнического фактора, каково соотношение мигрантов и местного населения среди мародёров, есть ли в случившемся элемент организованности, и если да, то каковы цели бунтарей?

Однако вскоре власти и СМИ оперативно нашли консенсус в трактовке событий, подчёркнутый межпартийным единодушием в британском парламенте.

Каковы же главные составляющие сего консенсуса?

Во-первых. У мародёрства и беспорядков не может быть социально-экономического или идеологического объяснения. Британский истеблишмент решительно осудил любые попытки представить грабежи как акты отчаяния или социальной неустроенности. Речь идёт об индивидуальных актах криминального характера, которые должны повлечь за собой уголовную ответственность, а не сострадание. Растиражированный образ этих событий: молодые люди в масках, выносящие из магазинов плоские телевизоры и бутылки с алкоголем и грабящие избитых людей под видом помощи. Желание списать такое поведение на социально-экономические последствия кризиса или расслоение общества – признак преступной безответственности. Ничто не может служить оправданием для разрушения собственности других.

Во-вторых. Сила современного общества – в следовании нормам закона и правопорядка, одной из опор которого стал британский мультикультурализм. Устойчивость общества не зависит от цвета кожи или вероисповедания. От погромов пострадали магазины как коренных англичан, так и мигрантов. Разошедшаяся молодёжь крушила всё без разбора. Символ современной Англии: сплочённость представителей разных этнических групп вокруг ценностей общественного порядка и защиты частной собственности, а не мигрантские общины, живущие в своих гетто. Британия остаётся преимущественно моноэтническим государством, так что масштаб этнической проблемы не следует преувеличивать.

В-третьих. Происходящее в Англии – не результат объективных социально-экономических или демографических процессов, включая миграцию и люмпенизацию иноэтнических общин, а дело рук «абсолютного меньшинства», по разным причинам бросившего вызов британскому обществу, но при этом активно пользующемуся его привилегиями и достижениями. Никакой помощи тем, кто отвергает британские ценности! Арестовали примерно 1500 человек. Лондонские суды заседают даже ночью, чтобы убедить общественность в том, что делается всё, чтобы виновные понесли наказание.

Представители основных политических сил Британии стремятся убедить всех: дело не в кризисе мультикультурализма и не в люмпенизации мигрантских сообществ, а в условиях, которые делают возможность такого рода уличных бесчинств реальной – как для мигрантов, так и для местных жителей, составивших не меньше половины зачинщиков беспорядков. Вот с этими условиями Лондон и будет бороться. Это и неэффективная система организации полицейской службы, и слабость системы школьного и дошкольного образования, и система социального обеспечения, порождающая иждивенческие настроения.

В общем, вывод английских властей таков: обнажившаяся проблема – это, скорее, проблема современного общества в целом, его институтов, прежде всего института семьи и механизмов социализации. От произошедшего не застраховано ни одно государство. Однако специфика подхода британских властей и британского общества состоит в том, что они хотят решить эти проблемы, не вспоминая о проблемах мультикультурализма, интеграции мигрантских сообществ и прочих вещах, о которых в первую очередь говорили, например, во Франции во время аналогичных беспорядков в 2000-х годах. Британцы не то чтобы закрывают глаза на эти проблемы. Они просто утверждают, что их в Англии не существует. Вот такой неожиданный ответ на неожиданную проблему. Время покажет, насколько правы оказались британские политики.

Андрей БАЙКОВ, кандидат политических наук, ЛОНДОН