СРЕДА ОБИТАНИЯ

Трагедия на Саяно-Шушенской ГЭС – последняя?

«Плотин безаварийных не бывает» – именно так вопреки устоявшимся представлениям о гидроэнергетических объектах считает  ведущий научный сотрудник Института геологии и геофизики Сибирского отделения РАН, кандидат физико-математических и доктор геолого-минералогических наук профессор Алексей ДМИТРИЕВ.

– Алексей Николаевич, уже озвучен вердикт Ростехнадзора о трагедии на Саяно-Шушенской ГЭС, который усматривает в этой катастрофе чисто технологические причины. У вас, насколько мне известно, есть и своя точка зрения на случившееся в Сибири.

– События, предсказанные ещё в 60-х годах прошлого столетия (о чём имеются публикации в научных журналах), частично осуществились 17 августа текущего года. Сорок лет назад геологи, геодезисты, геоморфологи, гидрогеологи и «тектоно-структурщики» обнаружили большую интенсивную и разнообразную геологическую активность в районе и на участке строительства ГЭС. Активность особенно проявлялась в значительных движениях земной коры и в сгущениях разломной сети. Вывод был один: продолжить дальнейшие изыскания, а начавшееся строительство приостановить.

Саяно-Шушенская ГЭС – это техноприродное сооружение, вживлённое в пространственно-временные геологические характеристики. К сожалению, в основу этого объекта положен непримиримый конфликт. Плотина воздействует на геолого-геофизическое качество среды своего обитания. А среда, что совершенно естественно, сдерживает и нейтрализует энергетическую «амбициозность» плотины.

– Вспоминается наша с вами беседа в декабре прошлого года, где вы, в частности, затронули и эту больную тему – влияние последнего, 2003 года, землетрясения в Горном Алтае на состояние плотины гидростанции.

– Природные явления и системы находятся в непрерывном взаимодействии, взаимокоррекции. И в этом отношении алтайское землетрясение, конечно же, запустило новый веер геолого-геофизических процессов. Но событие изначально было многофакторным, включая ныне излюбленный и широко используемый «человеческий фактор». Он, кстати, включился сразу, как только было принято решение строить ГЭС в этом месте и в это время, не дожидаясь прекращения вертикальных движений земной коры в данном регионе.

Енисей течёт по континентальному разлому, а под самой плотиной почти поперёк идут три других, оперяющих разлома. Представляете, в каких условиях приходится работать самой плотине?

– На одном из красноярских сайтов в связи с событиями в Саянах выложен список литературы, где есть и последняя статья Натальи Марчук («Физика Земли», № 3, 2008). Любопытна публикация тем, что в ней изложены результаты наблюдений на плотине Саяно-Шушенской ГЭС в период алтайского землетрясения. Учёный обращает особое внимание на чрезвычайный факт: наибольшим нарушениям подвергаются контакты «скала–бетон».

– В 70-е годы была опубликована монография лауреата Госпремии Л.К. Зятьковой «Новейшая тектоника Западного Саяна», где изложены (с женской детальностью и пунктуальностью) все характеристики тектоно-структурных процессов. Там же дана информация и о грядущей (тяжёлой!) судьбе плотины. Если услышите в СМИ, что «наука не знала и не предупреждала», это – от «отца лжи».

И знала, и предупреждала…

Публикация Натальи Марчук не нуждается в комментариях, её надо читать, размышлять в связи с этим и кое-что дополнительно подсчитывать. Работу в этом направлении необходимо интенсифицировать и в первую очередь выделить под неё деньги и специалистов. Нужна помощь, а не дорогостоящий «экономический анализ происшедшего».

Конфликт «скала–бетон» – это головная боль для всех высоконапорных ГЭС (а их, по некоторым данным, в мире более шести тысяч). Конечно, «сыпаться» они будут не сразу, а по очереди, в зависимости от качества геолого-геофизической среды. Среди них будут и долго, и коротко живущие.

А уникальность ГЭС в Саянах не только инженерная, но и геолого-геофизическая. Не зря же мне и местные жители, и специалисты-гидроэнергетики, когда три года назад в составе МЧС я побывал на СШ ГЭС, говорили, что порой по ночам они наблюдают какие-то светящиеся тела: то шары, то полосы, почти полярные сияния. Я попросил своих собеседников в турбинном зале это всё строго фиксировать, фотографировать и описывать для последующей проверки на предмет связи с геомагнитными бурями. Поймите, СШ ГЭС – некий новый геотехногенный организм, растущий и болеющий, требующий достройки и ремонта (лечения).

– Вам довелось рецензировать новую книгу новосибирского коллеги Станислава Николаева «Чрезвычайные ситуации и экологические проблемы», вышедшую в академическом издательстве «Гео». Специально выбирал цитату: «При наличии ГЭС налицо взаимодействие статической нагрузки веса воды, инфразвуковой и вибрационной – вследствие работы многочисленных турбин. К настоящему времени известно более 50 сильных землетрясений, связанных с заполнением водохранилищ».

Получается, что гидростанции сами играют некую провокационную роль?

– Давно известно, что низкие частоты, каковые есть и на СШ ГЭС, генерируют инфразвук, а появление огромных водохранилищ меняет гравитационный климат районов. Годовое колебание веса водохранилища (сорокаметровая сработка уровня) приводит к гравитационному неравновесию и вовлекает территорию в режим дополнительных геодинамических процессов, способствуя их аномальной активизации.

Трагическое событие в Сибири не является чем-то исключительным:
– Франция (1959), прорыв плотины по неизвестной причине, 500 погибших;
– Италия (1963), обрушение горных пород в водохранилище на плотине Вайонт и 90-метровый водяной вал, который поглотил более двух тысяч человек.

Список можно продолжать, но вдумайтесь: почти в середине Енисейского водохранилища над водой нависает около девяти миллионов кубометров рыхлого и глыбового материала, который пока медленно сползает вниз. А если тектонический взброс или близкое землетрясение? Всё рухнет в водную гладь…

К сожалению, специалистов из нашего института отстранили от изучения состояния и оценки вероятности обрушения этих масс в Саянское водохранилище («нет денег на вашу науку»).

Ныне покойный Александр Сергеевич Митропольский ещё в 1969 году обратил внимание на подъём южной и опускание северной частей выбранного района, сделав вывод о тектонических движениях долины Енисея. К нему не прислушались.

Выгоды экономические разлагают волю. На виду и на слуху то, что более очевидно и легче понимается общественностью. Совершенно не поднят пласт информации, касающейся аномальных вариаций геофизических полей. А зря, ведь уже имеются спутниковые регистрации электромагнитных пульсаций (например, над Северо-Гиссарским разломом в Таджикистане). Эти пульсации в миллиарды (!) раз превышают обычные фоновые значения.

– Как вы считаете, где же выход?

– С момента знакомства с проблемой (заметьте, середина 60-х годов прошлого столетия!) геологи отстаивали полную непригодность этого района для строительства столь высоконапорной ГЭС. В начале 90-х мне пришлось участвовать в составлении писем с обоснованием необходимости понижения ёмкости водохранилища на десять кубокилометров, а в середине 90-х водоёмкость предлагалось уменьшить вообще вдвое. Результатом этой «академической паники» стала … ликвидация исследовательских работ. Были демонтированы стационарные пункты и свёрнуты работы по изучению береговых процессов и объектов по периметру водохранилища.

Один из лучших сейсмологов России незадолго до своей смерти завещал: «Алексей, если у тебя попросят совета, а по всему судя, не попросят, но всё же, а вдруг: настаивай на грамотном и полном спуске водохранилища. Людей жалко, они-то здесь при чём?»

Так напутствовал меня Николай Демьянович Жалковский. Естественно, я буду настаивать: обязательно спуск, окончательно и бесповоротно!

Беседу вёл Николай ЮРЛОВ, НОВОСИБИРСК–КРАСНОЯРСК