В Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына прошла выставка «Я – москвич!». Гости Дома на Таганке увидели раритеты, связанные с жизнью и творчеством легендарного москвича – Владимира Гиляровского.

Их сохранила семья Кренделевых-Монастырёвых, родственников Ирины Котырло, жены Николая Морозова. Николай Иванович Морозов в жизни и творчестве Гиляровского – фигура значимая. Он был воспитанником, соратником, биографом Гиляровского. Николай Морозов не только служил у Владимира Алексеевича, выполняя функции секретаря, но и жил в семье Гиляровских. Вот почему у наследников Морозова сохранились интереснейшие документы того времени: открытые письма, фотографии с автографами Гиляровского, чернильница, ручка, карманные часы.

Владимир Алексеевич был завсегдатаем кружка художников общества «Среда», который собирался в течение многих лет на квартире у В. Шмаровина на Большой Молчановке. Здесь бывали художники Александр Герасимов, Дмитрий Струков, Николай Лобанов и другие. Их картины (многие впервые) экспонируются на выставке. Некоторые из этих полотен были подарены Гиляровскому, другие он покупал, чтобы поддержать молодых живописцев.

Особую ценность представляет эпистолярное наследие Гиляровского, которое поступило в архив Дома русского зарубежья и сейчас обрабатывается. Рассказывает помощник директора ДРЗ А. Федотов:
– Наибольший объём писем Гиля­ровского, поступивших в наш архив, относится к периоду Первой мировой войны. Николай Иванович Морозов все эти годы служил в 395-м подвижном полевом госпитале. И уже в самом начале августа 1914 года к нему пошла корреспонденция от Гиляровского. Очень большая удача, что Николай Иванович, а потом и его наследники эти письма сохранили – все или не все, сказать трудно. В них и сообщения о семье, и трогательные бытовые детали, но главное – мысли Гиляровского о войне 1914 года, о том, что в это время происходило в Москве и в России. Он писал о благотворительных сборах в помощь казачеству, в помощь Сербии, о благотворной силе сухого закона, введённого в России в это время, о патриотическом подъёме людей разных сословий. Вот фрагмент одного из писем:
«Милый Коля!
…И действительно, переродилась, отрезвела страна великая! Я эти дни хожу по деревням и не нарадуюсь на наш недавно пьяный народ: у нас в Глухове на что пьяница и кот Иван Абрамов, а теперь приоделся, порозовел и благодарит Бога и Царя, что вином не торгуют и не будут торговать на время войны… И в Москве хитрованцы гремят заработанными деньгами, которые пропить негде. Даже они жертвуют на раненых и на нужды войны. Переродилась страна! Преобразилась, поняла свою огромную силу, поняла, что русский должен быть русским!..

Слава Богу всё хорошо! Будь здоров и весел. Твой Гиляй».

Расшифровать и описать письма непросто – с годами Владимир Алексеевич терял зрение, почерк его становился всё менее и менее разборчивым. Тем более ценными будут результаты исследования.

Тамара ПРИХОДЬКО